Нарушая правила

— Вика, я с суток. Я хочу спать. Я адски устал. Нет, не так. Я страшно, морально заебался за эту ночь! Я хочу тебя увидеть. Если у тебя есть какие-то претензии, если я что-то сделал не так или чем-то обидел — простой выйди и скажи мне это, глядя в глаза, а не бросай по смс, — рычит Реня в трубку. — Я думаю, что заслужил, как минимум, честность.

Жмурюсь. В груди загорается алогичный огонечек надежды от такой уверенности в голосе красавчика. А может…

Нет, не может, Вика. И вместо того, чтобы бежать к нему, сломя голову, я подхожу к окну.

Выглядываю. Правда приехал. Мурашки по рукам маршируют. Знакомая темная BMW стоит у подъезда. Становится страшно. Покалывание прокатывается по позвоночнику, усиливаясь на подушечках пальчиков. Я сильнее сжимаю телефон, чтобы не выронить.

— Вика, — подгоняет красавчик. — Либо ты сейчас выходишь сама, по-хорошему, либо я поднимаюсь в квартиру, и будь, что будет. Выбирай.

— Я не могу… — блею, как овечка. — Я уже сказала… Написала… Я больше… Нет, — нахожу отмазку, — ты не поднимаешься. Не знаешь, какая квартира.

— Ты в этом уверена? — вижу, как Ренат выходит из машины и поднимает глаза на дом. Не знаю, каким таким чудесным образом, но смотрит он прямо на мои окна. На меня. Стой он рядом, я бы сказала — в упор.

Сердце взлетает и тут же, лихо спикировав, на мощной скорости летит вниз. Придется выйти…

Ренат

Вика бросает трубку. Я свожу челюсти, кидаю еще один взгляд на окна верхних этажей. Дурость!

Дергано возвращаюсь в прогретый салон тачки. Сажусь и со психу бью по рулю, упираясь взглядом в домофон. Если бы курил, то уже улетело бы полпачки, не меньше. На нервняке и стрессе.

Я блефую. По-страшному! Разумеется, я понятия не имею, какая квартира у ее родаков. Однако, при необходимости, мне хватит жалкого часа, чтобы обойти весь подъезд и найти нужную дверь.

Я этого не делаю. Незачем. Если я хоть сколько-то успел узнать ясноглазую за это время — он выйдет. Сто процентов. Все, что связано с ее семьей, она так ревностно оберегает от меня, что моего появления у них на пороге девчонка просто не допустит.

Я оказываюсь прав.

Гипнотизирую взглядом подъездную дверь, когда она с характерным сигналом открывается. У меня душа в пятки уходит. Все замирает внутри от ожидания. Наконец-то вижу любимую фигурку, юркнувшую на улицу. В груди щемит. Прихватывает до темных кругов перед глазами. Моя же! Чего выкобенивается-то?

Первый порыв: выскочить ей на встречу и в объятиях сжать. Реакция однозначная, как и все два месяца с ней. И по херу на мнение ее предков! Вторая: обматерить — она снова вышла, одевшись совсем не по-зимнему. Шапки нет, куртка расстегнута — о чем вообще думает?

Ясноглазая межуется, не решаясь подойти к машине. Поднимает взгляд и с опаской косится на меня. Надеется, что я выйду и облегчу ей задачу? Хрен. У меня другие планы. Тянусь к пассажирской двери, открывая изнутри и кивая ей в лобовое:

— Садись.

Секундная заминка. Вика плотнее запахивает куртку, обнимая себя руками. Отгораживается от меня всеми возможными способами. Вербально и невербально устанавливая между нами дистанцию размером с пропасть.

Давай же, Вик! — мысленно подгоняю.

Решается. Прячет взгляд и семенит к тачке.

На ней лица нет. Бледная, как мел. Глаза красные, а под ними залегли глубокие тени. Ревела? Еще как. Кулаки непроизвольно сжимаются. Но это все, что я успеваю проанализировать в башке, потом… потом она садится и закрывает дверь. В нос ударяет любимый до дрожи аромат любимой женщины, заволакивая теплый салон. Меня выкашивает. И морально и физически.

Обнять хочу. К себе притянуть хочу. Поцеловать хочу. Я соскучился! Я адски по ней соскучился, но я сижу и даже дышать лишний раз в ее сторону боюсь, потому что она, как испуганный звереныш! Вжалась в дверь и смотрит, не мигая, прямо перед собой. Будто рядом с ней не любимый человек, а неконтролируемое животное.

Приходится призвать все свое самообладание, чтобы голос звучал спокойно и ровно, когда говорю:

— Рассказывай, ясноглазая, — и один фиг — выходит с надрывом.

— Что рассказывать?

— Какой таракан в твоей голове поднял бунт? — пытаюсь пошутить.

Может, удастся свести эту дебильную ситуацию к шутке? Может, она улыбнется и все станет по-прежнему? Может, еще есть шанс не развалить все то, что мы строили буквально по кирпичику?

Смотрю на нее.

Нет. Это не та Вика. Не моя Вика. Не та девушка, от которой я уходил вчера утром на смену. Моя улыбалась сонно и обещала сильно скучать. Прямо смотрела в глаза и пьянила своей смелостью. Эта же — бездушная затравленная кукла, прячущая взгляд. Хоть убейте — не понимаю, какого… творится! Что у нее с родителями произошло? Что они ей наговорили?

Вика морщит носик, говоря тихо:

— Это ты меня позвал, Ренат. Полагаю, у тебя есть, что мне сказать…

Так дело не пойдет.

Щелкаю и блокирую двери, чтобы не удумала сбежать, спрашивая уже прямо:

— Вика, что происходит? Ты сбежала из дома и замолчала. Правда ничего не хочешь мне объяснить?