Нарушая правила

Расслабившись, я ухмыляюсь, потому что, кажется, догнал фишку. Женская недоступность и все такое, да? Она хочет, чтобы я штурмовал ее, как крепость. Ей хочется меня подразнить.

Зря, ой как зря.

Ведь теперь я ни перед чем не остановлюсь, пока не получу свое. А я точно получу. Меня так воспитали.

– Ну что, опять облом? – в плечо толкает Фриц.

– Все под контролем. Это часть стратегии, – отмазываюсь я.

– Ага, рассказывай, – смеётся Немцев. – Есть одна тема, если вдруг твоя стратегия не проканает, – загадочно произносит он, явно набивая себе цену.

– Ну и?

– Потом расскажу. Мы же сюда не трепаться пришли, – ухмыльнувшись, Фриц обвивает руками подошедшую к нему Аню.

Я снова пялюсь на Дину, ведь теперь, когда я разглядел девушку по-настоящему, мне сложно перестать ее замечать.

Однако Фриц оказался прав, вся та чушь с доверием, которую он втирал мне, в случае с Арсеньевой катастрофически важна. Только как заслужить ее расположение? Может, сделать такую же идиотскую стрижку, как у того парня, рядом с которым она виляет бедрами?

Сжав зубы, я достаю мобильник из кармана и озадаченно пялюсь в экран, увидев от отца второй пропущенный за неделю.

Интересно, зачем я ему понадобился?

Чтобы найти место потише, я выхожу в вестибюль и сам ему перезваниваю.

– Какие люди, – говорю без особого энтузиазма.

– И тебе привет, сын, – отвечает отец, посмеиваясь. – Я звонил пару дней назад.

– Я подумал, ты ошибся номером.

– Тимофей… – вздыхает он.

– Да я уж почти девятнадцать лет как Тимофей.

– Ты обиделся, да? – после паузы спрашивает он.

Я громко фыркаю в трубку.

– Я что, телка обижаться?

– Пойми, я не мог ничего поделать. Что ты там опять натворил? Твоя мама мне весь мозг вынесла.

– Это ее обычное состояние.

– Не говори так. Она же за тебя переживает.

– Ух-ты, мне послышалось, или ты ее защищаешь? – с сарказмом интересуюсь у отца.

– Наши отношения с мамой тебя не касаются, – осаждает меня он. – Что там у тебя? Я слышу музыку.

– Я в клубе.

– Ну ясно. Где ж тебе ещё быть? – действует мне на нервы своим ироничным замечанием.

– У меня посвящение в студенты. Дубль два. Так что, сегодня я нахожусь здесь легально.

– Ясно. Поздравляю, что ли. С посвящением, – судя по тону, отец просто угорает надо мной.

– Ага. Спасибо. Деньги переведешь? У меня по нулям, – нахально заявляю я.

Отец снова вздыхает.

– Нет, с деньгами не могу помочь. Извини. Я ей слово дал.

– Блеск. Взялись за мое воспитание. Очень своевременно.

– Я за этим и звоню, Тима. Ну, то есть, – мнется он, – я тут подумал, приезжай ко мне. В Хайфе есть отличный университет.

– Ты предлагаешь мне переехать к тебе? – ушам своим не верю.

– Именно, – с воодушевлением отвечает отец. – Дом большой, я теперь один живу, но если хочешь, можешь жить в кампусе или арендуем тебе квартиру поближе к университету?

– Один живешь? А куда делась твоя, – пытаюсь припомнить имя его последней пассии, – как там ее?

– Какая разница? Так что? – напирает отец.

– Я… Я не знаю.

Отец застал врасплох своим предложением, ведь он даже не представляет, как сильно я когда-то хотел, чтобы он забрал меня.

– Ну ты подумай, договорились? Обещай, что подумаешь, – просит он.

– Ладно.

– Ну тогда не буду тебя задерживать. Хорошо повеселиться.

– Как обычно.

Завершив вызов, я вспоминаю, что помимо основного бара, где сейчас не протолкнуться, на втором этаже есть контактная стойка для посетителей, которые не любят шум и суету. Расположившись там, я заказываю шот с водкой и клюквенным соком. А потом ещё пару. По телику в баре крутят топ самых странных клипов в истории человечества. И, когда меня уже прилично вставило, глядя на милое личико юной Бьорк и плюшевого медведя в человеческий рост, пытаюсь обмозговать разговор с предком.

Не понимаю, зачем он зовет меня к себе. Вернее, не понимаю, почему сейчас. Почему не раньше, когда мать вышла за Вовчика, и тот решил завоевать авторитет в моих глазах при помощи своих волосатых кулаков.

Вонючий урод.

Он видел меня насквозь и был уверен, что я никому не проболтаюсь. И я терпел и молчал. Всем назло. По крайней мере, у отчима, в отличие от моего родного отца, хватало времени на мое воспитание. Мать тогда только родила и сутками мелкого с рук не спускала. Ей было не до меня. Да им всегда было не до меня.

А что теперь?

Не похоже, чтобы у отца вдруг проснулся отцовский инстинкт, наверное, ему там просто скучно. Молодая женушка дала деру, и он вдруг вспомнил о том, что я есть на этом свете. Сто пудов. Думал, пальцем поманит, и я сразу сорвусь к нему. Как бы не так. Поезд ушел, рельсы остыли. Я в нем больше не нуждаюсь.

И бабки мне его не нужны. Это я нарочно у отца денег просил. Плевать на его бабки, хотя не стану отрицать, с ними мне жилось припеваючи, только сейчас не в них дело. Пусть отец думает, что я вырос ненасытным эгоистичным ублюдком, которого волнуют одни развлечения. В общем-то, я такой и есть – халявщик, тусовщик и прожигатель жизни.