Нарушая правила

– Спасаю тебя от скучного общества в компании задрота.

– Мне с ним не скучно! С чего ты взял?! – протестует девушка, на мой взгляд, слишком уж рьяно.

– То есть ты не станешь спорить с тем, что он задрот? – игнорируя присутствие парня, я продолжаю куражиться.

– Ты за языком следи, – рявкает тот.

– Упс, ты еще тут? – скосив взгляд, высокомерно интересуюсь: – Тебя разве не учили, что нельзя лезть в чужой разговор? Не видишь, ты нам мешаешь?

– Это ты нам мешаешь! Что ты о себе возомнил?! – раздраженно бросает Дина.

– Тебе правда с ним весело? – в упор смотрю на нее.

– Тебя это не касается! Почему ты, вообще, вмешиваешься в мои дела?! – злится девушка.

– Слышал, что она говорит? – вторит ей парень.

– Отцепись, козел, – цежу я, почувствовав на своем плече тяжесть его руки.

– Как ты меня назвал?!

Ножки моего стула скрипят по полу, когда я поднимаюсь.

– Я сказал, убрал свои грабли от меня, недоумок, – толкаю в плечо этого назойливого мудака.

– Да ты чего?! – возмущается тот.

Я снова его толкаю, на этот раз посильнее, и парень заваливается на свободный столик. На нас все пялятся.

– Что-то тебя штормит, приятель, – прыскаю я.

Наконец у парня сносит башню. Вытаращив глаза, он прет на меня, но ему навстречу выскакивает Арсеньева и тормозит его, уперев ладони в грудь.

– Саша, не надо! Он же просто пьяный!

– Si. Как Челентано, – добавляю я.

– Ну ты и придурок! – огрызается Дина.

Недолго думая, я хватаю девушку за локоть, дергаю на себя и впиваюсь в ее губы. Дина поджимает их и колошматит меня по плечам. Поцелуй длится считанные секунды, я даже не успеваю ее распробовать, лишь провожу языком по сомкнутым губам. После чего, вполне ожидаемо, мне по морде прилетает звонкая пощечина.

– Ауч, – потираю горящую щеку.

Распахнув глаза, Дина втягивает в себя воздух. Ее рот приоткрывается.

– Да ты просто больной алкоголик! – злится она, с явным отвращением вытирая губы тыльной стороной ладони.

Я провожу языком по зубам и улыбаюсь во все тридцать два. Затем хватаю со стола стакан и делаю несколько глотков апельсинового сока.

– Отличный удар. А поцелуй – не очень. Но в следующий раз нам обоим понравится, поверь, – обещаю девушке.

– Какой же ты гад! – разъяренно пыхтит она, прожигая злющим взглядом.

– Наслаждайся вечером, сладкая, – я облизываю губы. – А ты присмотри за ней, только руками не трогай, – бросаю напоследок обалдевшему от моей выходки парню.

Минуту спустя я вламываюсь в мужской туалет, подхожу к раковине и включаю воду, чтобы немного освежить свою тупую пьяную рожу, а затем смотрю на отражение в зеркале.

Гребаные уши по-прежнему горят, в груди все содрогается.

Мне стыдно.

Стыдно за все: за разговор с отцом, за гадкую кощунственную ложь о нем, за свое поведение с девушкой.

Как же я ненавижу это чувство. Оно делает меня таким ничтожным, жалким, уязвимым. И сколько бы я не боролся со своей совестью, не душил, не умасливал, ее голос нет-нет да и прорвется в самый неподходящий момент.

– Парень, с тобой все нормально? – рядом моет руки какой-то сердобольный чувак.

– Порядок, – бубню себе под нос, тянусь в задний карман за пачкой сигарет и достаю одну. – Будешь? – протягиваю незнакомцу.

Тот озадаченно качает головой.

– Здесь же нельзя курить.

Пожав плечами, я щелкаю зажигалкой и глубоко затягиваюсь, раскуривая сигарету.

– А мне все можно.

Глава 7. Дина

Я снова зеваю, подумывая о том, чтобы повторить себе латте с карамельным сиропом.

После посвящения мы вернулись в общагу только под утро и спали от силы часа три. Отсидев пары, Аня поехала дальше отсыпаться, а меня ждет долгий день в “КофеМане”, небольшом закутке под скошенным потолком на втором этаже торгового центра “Весенний”. Проходимость тут так себе и много явно не заработаешь, впрочем, я не жалуюсь. Светлана, владелица кофейной точки – тетка деловая, но понимающая. Она сама когда-то одновременно и училась, и работала, поэтому знает не понаслышке, как живется бедному студенту. Однако, если я буду каждый час накачивать себя кофеином, то точно посажу сердце и останусь без дневной зарплаты, потому что совесть не позволяет готовить напитки мимо кассы.

Вот так меня воспитали.

Обслужив семейную пару, я навожу порядок на рабочем месте и беру свой телефон. От Ани пришло голосовое сообщение. Я нажимаю на воспроизведение, подношу мобильник к уху и слышу довольно бодрый голос Петровой.

“Он уже пришел?”

Хлопая ресницами, я записываю короткое сообщение.

“Кто пришел? Куда пришел?”

Аня уже не в сети, и следующие полчаса я то и дело проверяю телефон. Но в переписке с Петровой глухо как в танке. Между делом я готовлю капучино с корицей для очередного посетителя и, когда отдаю заказ, вижу, как из лифта выходит Чемезов.

Несколько секунд парень крутит головой, пока не встречается со мной взглядом.

– Вот ты где спряталась, еле тебя нашел, – заявляет он. – Привет, Дина, – и виновато улыбается.

– Привет, – отвечаю нетвердым голосом.