Нарушая правила (СИ)

Щеки действительно пылают, дыхание учащается, а в животе от волнения порхают бабочки, ведь во сне Тим целовал меня, и это было так восхитительно и нежно, что я до сих пор нахожусь под впечатлением.

Кажется, кто-то мне говорил, что с четверга на пятницу снятся вещие сны…

— Я похожа в этом платье на новогоднюю елку, — оглядываю себя уже перед самым выходом.

— Ты похожа на горячую студентку, — парирует Аня. — Изумрудное платье, каштановые волосы и офигенные ножки. Чемезов обалдеет, поверь мне, детка! — мечтательно добавляет она.

Я надеваю утепленный жакет и оборачиваюсь к Ане. При мысли о том, что Тим увидит меня в таком коротком и открытом платье, тревожно сосет под ложечкой. Он точно отвесит одну из своих идиотских шуточек.

Блин.

И о чем я думала, когда согласилась надеть Анькино платье?

Но переодеваться уже нет времени, мы итак опаздываем.

Плевать на Тима. Этой опасной личности для меня не существует.

— А при чем тут Чемезов? Мы с Брагиным договорились встретиться у входа, — сообщаю подруге.

— Значит Брагин — твоя защита от Тима на сегодня? — догадывается Петрова.

— Без понятия, о чем ты, — прихватив черный клатч, который мне подарила бывшая девушка Кости, я выхожу из комнаты.

Но дотошная Аня продолжает свой допрос уже в коридоре.

— Интересно, а Саша в курсе, что ты решила использовать его в качестве контрацептива от нежелательного Тима?.

Мне требуется вся сила воли, чтобы не наброситься на нее с кляпом.

— Ань, ты точно ненормальная! — сердито бормочу, злясь на то, как быстро Петрова меня раскусила.

— А ты такая засранка, — бесстрашно возражает Аня.

Глава 6. Тим

Стоя на балконе, я наблюдаю за тем, как первокурсники скачут под один из осточертевших хитов минувшего лета. В прошлом году на посвящении я вел себя точно также, а позже, уже утром, обнаружил, что нахожусь в постели какой-то московской чики. В тот же день мы снова отправились в клуб, и на следующий день, и так всю неделю, а к концу первого семестра я уже мог спокойно водить экскурсии по самым злачным заведениям столицы. Но моя головокружительная карьера гида, увы, закончилась слишком быстро. Пацаны, мой вам совет, никогда не мутите с дочкой ректора, особенно, если вы не в курсе, что она таковой является. В противном случае готовьтесь, что вам предложат (на выбор) примерить свадебный смокинг или берцы. Мне пришлось объяснять ее папаше, что, как бы, не я снял с нее пломбу, да и его дочурка далеко не невинная овечка, но тот, застукав в постели своей дочери, даже слушать меня не стал. “Женись, — говорит, — паскудник ты эдакий”. Естественно я послал эту чокнутую семейку куда подальше, за что и поплатился отчислением. Тогда и вышли мне боком все мои прогулы, и так некстати нарисовавшая академическая задолженность. О моем отчислении мать узнала только к концу первого курса. Криков было — думаю, вы можете себе представить. С тех пор я у нее под колпаком. Шаг влево, шаг вправо — трындец.

Черт. Все-таки в Москве было весело, не то, что здесь. Хотя…

Просканировав взглядом толпу, я останавливаюсь на паре зачетных ножек и несколько секунд любуюсь ими, пока вдруг не узнаю их обладательницу.

Арсеньева.

Арсеньева?!

Ну ни хрена себе дела!

Нет, я догадывался, что под джинсами, длинными юбками и безразмерными свитерами Дина прячет довольно симпатичную фигурку, но чтобы она оказалась настолько горячей.

Щелкнув шейными позвонками, я беру курс на маленькое блестящее платье, спускаюсь по лестнице, протискиваюсь сквозь компанию танцующих девчонок и подхожу к Дине со спины.

— Насекомыш, шикарно выглядишь, — жадно втягиваю носом аромат хорошей девочки, такой воздушный, ненавязчивый и чистый. — И пахнешь зефирками. Для меня старалась?

Развернувшись, Дина пронзает меня надменным взглядом.

— Конечно же нет.

Сложив руки на груди, она демонстрирует манящую ложбинку между ними. О чем, само собой, даже не догадывается. Мой взгляд ныряет ей в декольте. Заметив это, Арсеньева заливается краской и опускает руки.

— Сделаю вид, что поверил. Что тебе взять? Коктейль, пиво? — мне приходится перекрикивать грохочущую музыку.

Дина качает головой.

— Я не пью алкоголь.

— Ну ещё бы. Ты же у нас вся такая правильная.

Взгляд Дины становится сердитым, но даже с такой гневной миной она выглядит соблазнительно. Отвечаю. Эта девчонка, определенно, в моем вкусе.

Да она во вкусе любого, у кого есть глаза и то, что пониже.

— Если ты закончил испытывать на мне свои примитивные подкаты, я пойду танцевать, — Арсеньева огибает меня.

— Эй, подожди! — окликаю ее, оглянувшись.

Мои слова тонут в низких частотах музыки.

Примитивные подкаты? Да что с ней такое?!

Стиснув челюсти, я наблюдаю за тем, как Дина подходит к какому-то долговязому парню и приветливо ему улыбается. Тот приобнимает ее за спину и увлекает на танцпол, но прежде Арсеньева зачем-то оборачивается и находит меня взглядом. На ее губах играет легкая улыбка.