Нарушая правила (СИ)

— Ну как знаешь… — мама тянется к ключам от моей бедной тачки.

Кажется, теперь я начинаю понимать, для чего она позвонила мне и позвала поужинать.

Она категорически против того, чтобы я встречался с Арсеньевой.

Вот это да.

А я-то, олух, решил, что она наоборот будет довольна.

— Ты опять заберешь машину? Из-за девчонки, которая по-твоему мнению мне не подходит? — озвучиваю свои выводы.

— Ты снова толкаешь меня на крайние меры, — расправив плечи, она склоняет голову на бок и разглядывает брелок.

— Мам… — у меня отвисает челюсть от шока. — Ты собираешься меня шантажировать? Ты?! Прокурор все прокуроров?! — пытаюсь свести наш разговор к шутке.

Она не может говорить всерьез всей этой фигни. Мне же не десять лет. Я взрослый, я встречаюсь, с кем хочу.

— Ради бога, говори тише! — озирается мама. — Тима, ты помнишь, мы с Еленой знакомили тебя с ее дочерью…

Даже не дослушав, я трясу головой.

— Мне не нравится Ярошинская. Ее мать и то симпатичнее. Что за тупое сводничество ты мне опять предлагаешь? — с изумлением смотрю на нее.

— Я предлагаю тебе выгодную партию, — мама выключает прокурора и включает дипломата. — Ты же понимаешь, что мы с отцом не будем обеспечивать тебя всю жизнь?

Я пожимаю плечами.

— И ладно. Я лучше в теплотрассе буду жить, чем замучу с дочкой Ярошинских. Она капец какая страшная. И тупая! Как полено. Нет. Как целый камаз дров!

— Не выдумывай, — устало вздыхает мать. — Просто у неё аристократические черты лица. Да, Лиза не Эйнштейн, но она целеустремленная, с великолепным стилем. Ты знаешь, кем были ее предки?

— Дай угадаю? Приматами? — мои губы кривятся в язвительной улыбке.

— Она из дворянского рода… — начинает мама, посылая мне многозначительный взгляд.

— Да мне по барабану! — снова перебиваю ее. — Тема закрыта!

Поджав губы, мать откидывается на спинку стула.

— Как угодно. Но эту деревенскую девочку ты оставь в покое, пожалуйста. Не дай бог она забеременеет, потом такое начнется… — наклоняется ко мне и шепчет, так как мимо нас проходит официантка: — Ты понимаешь, что такие, как она, спят и видят, как бы прибрать к рукам парня из обеспеченной семьи.

— Ты про Дину? Ну нет, она не такая, — заявляю со всей уверенностью.

— Все они не такие до поры до времени, — мамин взгляд чернее тучи.

— Мам, успокойся, — говорю совершенно серьезно. — Никто от меня не забеременеет. Окей?

— Пообещай, что порвешь с ней, — она продолжает гнуть свое.

— Тебе не кажется, что ты перегибаешь? Ты не можешь мне указывать, с кем встречаться! — не выдерживаю я и рявкаю на весь ресторан.

— Ты знаешь, что я могу, — цедит мама.

— Да это же просто смешно, — закатив глаза, усмехаюсь себе под нос.

— Тима? — мать пристально смотрит мне в глаза.

Ухмылка сползает с моего лица.

Я еще никогда не видел маму такой решительной и дотошной. Ей еще никогда не было настолько не похрен на меня.

До этого момента я словно не осознавал, насколько сильно зависим от нее.

— Ладно, — нехотя бормочу, лишь бы побыстрее отмазаться.

— Ты с ней порвешь, — твердым голосом приказывает мама.

— Да у нас и не было ничего! Мы просто общались! — ну вот, теперь я еще и оправдываюсь.

— Тем более! — парирует мама. — Это будет не так болезненно. Вот. Держи, — мама возвращает ключи от моей сиротки, которая стала предметом дебильного торга, после чего кладет в чекбук несколько купюр. — Я уже опаздываю. Мы же поняли друг друга? — буравит меня испытующим взглядом.

— Я тебя понял, — откликаюсь унылым тоном.

— Вот и молодец! Ну пока, — мама поднимается. — Ах, да, забыла спросить, ты с Марго давно созванивался?

Я отвожу взгляд.

— Ну… так… недавно, — и, само собой, вру.

Но мать не проведешь.

— Позвони ей, узнай, как дела, — говорит она. — Пожилым людям ничего не нужно, кроме внимания.

— Если бы она только слышала, что ты назвала ее пожилой.

— Позвони ей, — требовательно повторяет мама.

— Ладно, позвоню, — пытаюсь скорее ее спровадить.

Только разговора с бабулей мне сейчас не хватает для полного счастья.

— Ну все, не делай глупостей, я побежала! — бросает на прощание мама.

Когда она уходит, я прошу принести мне еще кофе.

Настроение тупое.

Ничего не хочется, ни домой, ни на тусу. Внутри такая тоска, хоть вой.

На этой не совсем оптимистичной ноте мне и звонит мой дружбан Немцев.

— Слушай, тут такая тема, ты не поверишь! — загадочно начинает он.

— Удиви меня, старик, — бормочу я, кивая официантке, когда та приносит мой кофе.

— Аню с Диной выперли из общаги, прикинь! — на одном дыхании выдает Фриц.

Я так и не успеваю сделать глоток.

— Да ты гонишь?

— Они шмотки собирают, — рассказывает Влад. — Петрова только что звонила, вся в слезах, ноет, не знает, что делать, — судя по голосу, ему ой как весело.

— А что они натворили? — спрашиваю его.

— Я толком не понял, но выперли их из-за травы, — сообщает Фриц.

— Да не может быть! — вылетает у меня.

— Петрова сама сказала! — утверждает парень.

— Они курили или что?! — это даже звучит дико.

— Не знаю, я свечку не держал. Но выгнали обеих.

Не верю своим ушам.

— Ну ни хрена себе!