Нарушая правила (СИ)

Я всерьез начинаю жалеть, что влезла Ане в душу после того, как мы с ней отдалились друг от друга. Когда я не знала всей ситуации, чувствовала себя намного проще. Недаром говорят: “Меньше знаешь — крепче спишь”. А в последнее время меня не покидает ощущение, что я просто обязана поддерживать Аню и всякий раз скорбно кивать, слушая ее жалобы на Фрица, на судьбу, на строгую деспотичную мать. У Петровой теперь все кругом виноваты. Из шебутной, непосредственной и смешливой соседки по общежитию Аня превратилась в очень тяжелого, саркастичного человека. Конечно она сейчас переживает сложный период, но мне совсем не хочется быть частью этого.

И зачем я только сказала, что подумаю над ее предложением пожить вместе?

Прежде, чем разойтись, мы заходим в туалет на первом этаже, где собралась уже приличная очередь. Аня первой занимает освободившуюся кабинку. Я остаюсь стоять снаружи, держу ее пакет и листаю чат нашей группы, а потом вижу, что мне пришло личное сообщение в другом мессенджере.

От Фрица.

ВЛАД: Привет.

Смахнув уведомление, я блокирую экран и задумчиво смотрю перед собой. Тут из кабинки выходит Аня. Я передаю ей пакет и закрываю за собой дверь кабинки. Затем открываю мессенджер, чтобы убедиться, что все правильно поняла, и сообщение пришло от Немцева.

Так и есть.

Фриц решил со мной поздороваться? С чего бы вдруг?

Прямо сейчас Влад сети, и мне, почему-то, кажется, что он очень ждет моего ответа. Честно говоря, так и подмывает взять и написать ему все, что я о нем думаю, но понимаю, что это будет выглядеть тупо. Как бы я к нему не относилась, лично мне Фриц ничего плохого не сделал. Однако, с чего бы ему просто так здороваться со мной? Делать, что ли, больше нечего?

Немного заинтригованная я убираю телефон в сумку.

Следующей парой у нас практическое занятие по русскому. Мне нужно на третий, а у Петровой — английский на втором. Я не стала говорить ей о странном поведении Немцева. Зачем человека лишний раз нервировать?

Да и мало ли, он мог написать мне по ошибке.

Но уже на занятии от Немцева снова приходит сообщение. И не одно, а целых три, с разницей в несколько минут.

ВЛАД: Дин? Как дела?

ВЛАД: Не игнорь. Есть разговор. Ответь, пожалуйста.

ВЛАД: Извини, что пишу тебе, но ты единственный человек, к кому я могу обратиться.

Я хмурюсь, перечитывая сообщения, которыми он закидал меня.

Похоже, дело и правда нешуточное.

Мелькает мысль, что Фриц хочет расспросить меня про Аню или даже помириться с ней. Возможно, его совесть замучила, он осознал, что поступил с ней некрасиво, не по-мужски. И только поэтому я решаю ему ответить.

Я: Что тебе нужно?

Фриц тут же начинает записывать мне голосовое, только прослушиваю я его уже по окончании пары:

— Долго писать, так расскажу. Спасибо, что не заблочила. Я уже испугался, что долго не отвечаешь. Дин, такое дело, я у Тима где-то свои часы посеял. И наушники. Но наушники — фигня, а часы — отцовские. Ему на работе подарили. Там и гравировка есть. И на циферблате красным буквы: "РЖД". Он вчера впалил, что часов нет на месте, я сказал, что у друга оставил. А с Тимом мы теперь… сама знаешь. В общем, мне их нужно как-то вернуть, не хочу батю расстраивать. Он у меня сердечник, будет лишний раз психовать. Дин, пожалуйста, поищи. Ты меня очень выручишь. Если найдешь, сразу маякни. Только Тиму не говори… Мне кажется, ему это не понравится… — упавшим голосом заканчивает Влад. — В общем, на тебя одна надежда.

Недолго думая, я пишу в ответ: “Хорошо, поищу”.

На что Фриц присылает мне тонну эмодзи, самых разных, но общий посыл я улавливаю — Фриц вне себя от счастья, что я согласилась помочь ему.

Не знаю, зачем я это делаю.

По-хорошему, надо послать Фрица в пешее турне по известному маршруту, но я так не умею. Вдруг, он не врет, и у его отца действительно проблемы с сердцем. С меня не убудет, в конце концов.

После пар Тим встречает меня в гардеробе.

Одеваясь, я снова подмечаю, что новый шарф смотрится на Чемезове довольно неплохо. Если честно, на нем все смотрится отлично — стильная рубашка, темно-синие брюки и пальто. Я замечаю, как на него смотрят проходящие мимо девушки, но уже воспринимаю это, как нечто обыденное. Если бы мне платили всякий раз, когда кто-то строит Чемезову глазки, я бы давно разбогатела.

— Голодная? — заботливо интересуется Тим, когда мы поднимаемся по лестнице из гардероба.

— Нет. Я же тебе писала, мы с Аней в столовую ходили.

— Точно. Как она?

Я пожимаю плечами.

— Да так… Не очень. К себе зовет.

— В смысле? — Чемезов настороженно косится на меня.

— Аня просит, чтобы я у нее пожила какое-то время, — объясняю ему.

— И сколько?

Мы подходим к стенду с расписанием, и я проверяю, нет ли изменений.

— Не знаю, несколько дней, неделю.

— А больше она ничего не хочет? — язвительно интересуется парень, стоя за спиной.

— Тим… — оглядываюсь на него.