Нарушая тишину

– Лучше будет, если ты замолчишь, – советует он.

– Что это с ним? Какая муха его укусила? – обиженно говорит открывший нам двери парень, который идет след в след за нами.

А я уже слышу приближающийся гул толпы. Там звучит музыка, смех. Я уже внутренне представляю, что сейчас будет. У меня все холодеет внутри, когда Максим останавливается перед закрытой дверью, за которой собрались все его родственники.

– Не надо, – крепко сжимаю его шею, но его не остановит моя просьба, знаю.

Парень нажимает ручку и толкает дверь. А я вся сжимаюсь в комок в его руках. Чувствую кожей надвигающуюся бурю.

– Максимка?! – в женском голосе звучит удивление. – Эффектное появление! Давай проходи.

Я вся покрываюсь испариной. Мне так стыдно, что хочется провалиться сквозь землю. И в тоже время я понимаю, что нужно бы взять себя в руки и не упасть до конца в грязь лицом.

– Поставь меня! – шиплю ему в ухо. – Немедленно!

И тут – слава небесам! – парень меня слушает, но даже после того, как отпускает меня, его рука по-хозяйски продолжает лежать на талии.

– Привет, бабуль, – Максим подходит к женщине и тащит меня за собой.

Я чувствую на себе цепкие взгляды родственников парня, но глаз не поднимаю. Потому что знаю: поддержки я в них точно не найду.

– Ну, привет-привет, внук.

Я наконец-то осмеливаюсь посмотреть на женщину, и тут же мой взгляд встречается с парой холодных бездушных серых глаз, точь-в-точь как у босса. Ком из воздуха застревает посередине грудной клетки.

– И что это за концерт? – слышу приглушенное возмущение, когда она обнимает внука. – Кого в этот раз ты притащил? – не стесняясь, выражается женщина, прекрасно зная, что я ее слышу.

– Макс, Майя, что происходит? – за спиной раздается голос босса, и мне кажется, сейчас в моем мозге случился микроинсульт. В глазах темнеет. Тело прошибает озноб. Ещё чуть-чуть, и сердце выскочит из груди.

– Степан Геннадьевич… – я резко дергаюсь в руках Максима, но парень вцепился в меня мертвой хваткой, не давая даже на сантиметр сдвинуться.

В помещении вдруг стихает музыка, и повисает тишина. Все замирают.

– Ну, Максим, давай, – вздергивает брови виновница торжества, – удиви меня.

Женщина садится на стул, складывает пальцы домиком и кладет на них подбородок, точь-в-точь как босс.

– Майя?! – Степан Геннадьевич останавливается от меня на расстоянии вытянутой руки. Его взгляд прожигает до костей. И я готова уже покаяться. Признать все свои грехи. Но…

– Отец, бабуль, я женюсь. И это моя невеста. Майя. Прошу любить и жаловать, – вдруг рука Макса соскальзывает с моей талии, лишая поддержки, и парень резко падает передо мной на колено, протягивает непонятно откуда взявшуюся на его ладони коробочку.

– Мама, – шепчу одними губами, в голове все шумит, а сердце заходится в бешеном пульсе.

– Что?! – женщина резко вскакивает со стула, и тот, опрокидываясь, с грохотом падает на пол. – Что это за шутки?!

– Идиот! – рычит босс, мгновенно сокращая между нами расстояние и выбивая эту самую коробочку из рук сына.

Макс вскакивает на ноги. С яростью смотрит на отца.

– А ты, дрянь, – босс обращает полный гнева взгляд на меня, – пошла вон отсюда! Мигом! – рявкает так, что содрогаются стены дома.

Я, вскрикнув, вздрагиваю всем телом. Ладонями рот закрываю. Из глаз от обиды и страха брызнули слезы.

– Не ори на нее! – вступается за меня Максим, загораживая от отца. – Не имеешь права. Или злишься, что тебе не досталась? – с вызовом спрашивает.

– Что вы тут устроили? – к нашим разборкам присоединяется еще кто-то из родственников. – Что за цирк? Другого момента нельзя было выбрать, чтобы выяснить отношения?!

– Ой! – вскрикивает какая-то женщина, я оборачиваюсь к ней и вижу, как та сломя голову несется к бабушке Максима. – Срочно! Вызывайте неотложку! Маргарите Петровне, кажется, плохо с сердцем!

Родственники всей толпой кидаются к женщине, а я, прихрамывая и всхлипывая от боли в ноге, пячусь к двери.

Шажок. Еще один. И еще. И мне удается почти незаметно покинуть помещение.

Лишь в последний момент Максим оборачивается туда, где я только что стояла, и, понимая, что меня нет, начинает оглядываться по сторонам.

Но я уже закрываю за собой дверь и, искусывая губы в кровь, терпя боль в щиколотке, спешу покинуть дом.

– Майя! Стой! – догоняет меня голос парня уже на аллее, выходящей к воротам. Я не останавливаюсь, продолжаю идти, вытирая злые слезы.

– Майя! – голос уже совсем близко, но я, к сожалению, не могу бежать. Поэтому и скрыться от него не получится.

Я чувствую дыхание Максима за своей спиной уже через несколько секунд. Парень хватает меня за руку.

– Постой ты, дай объяснить! – задыхается, а я со всего размаха залепляю ему пощечину. Звонкую. Хлесткую.

Парень, не ожидая такого поворота, замирает, сжимая мою руку в своих пальцах.

– Ненавижу! – сквозь слезы, кидаю ему в лицо. – Ненавижу! – рычу и замахиваюсь для второго удара, но Макс перехватывает руку.

– Я все объясню! – нависает надо мной.

– Пошел нахрен со своими объяснениями! Они мне не нужны! Отпусти! И больше не прикасайся ко мне! – сквозь слезы в голосе кричу ему в лицо, вырываю руки.