Нарушенная заповедь

– Да, – он потянул панно на себя, и Кристина увидела небольшую комнатку, одна из стен которой была полностью зеркальной. – Дед собирался сделать винный погреб, оборудовал специальный подъемник, но бабушка была категорически против. Типа, алкоголизм, то да се. Не то, чтобы она не доверяла деду, но как-то… – юноша замялся. – Для житья это помещение не годится, сами увидите. Так и остался подвал с лифтом. Хотя при желании из него можно что-нибудь сделать. Стены облицованы специальным материалом, поддерживающим постоянную температуру и влажность. Отец говорил, что дед уйму денег вбухал в этот погреб. Одна отделка чего стоит! Мозаика по мотивам греческих мифов, «Триумф Диониса». Дед специально ездил в Грецию, смотрел, разговаривал со специалистами.

– Дионис! – хмыкнула Кристина. – Когда я читала мифы, у меня создалось впечатление, что участники древнегреческих оргий пили не вино, а что-то другое. Больше похоже на наркотические галлюциногены. Хотя, может быть, авторы преданий впадали в чрезмерное преувеличение.

– Ты просто судишь об этом с точки зрения современного человека, – вступилась за древних греков Ася. – Читала «Историю религии» Александра Меня? Дионисизм – это, в первую очередь, слияние человека с природой. Всецело отдаваясь природе в вакхической пляске, участники оргий входили в состояние исступления. И тогда весь мир, добрый ли, злой ли, прекрасный ли, уродливый ли, казался упоительным. Все чувства человека были настроены на проявления Диониса. А он был повсюду. И тогда исчезала грань между жизнью и смертью. Человек не чувствовал себя одиноким во вселенной. Он отождествлялся с ней, а значит, с Дионисом. Это и было настоящим триумфом Диониса.

Кристина посмотрела на Артема – он по-прежнему не сводил глаз с Аси – и пожала плечами:

– Ну, может быть, и так.

Из открытой двери лифта тянуло холодом. Осматривать подвал категорически не хотелось, даже обещанный «Триумф Диониса» не вдохновлял. Но, похоже, мальчик так гордился своим домом, так ему хотелось продемонстрировать хотя бы малую частицу сотворенной руками деда красоты, что обмануть юношеские ожидания было бы просто свинством. И Кристина шагнула в кабину лифта. Пол под ногами едва заметно дрогнул. А потом еще раз – это вошла Ася.

– Вы только извините, – отчаянно смущаясь, сказал Артем, – я с вами не смогу спуститься. Дело в том, что у меня клаустрофобия. Давно, еще с детства. Я думал, что уже прошло… А сейчас посмотрел… – он запнулся.

Кристина его отлично понимала. Молодому человеку неловко признаваться в своих страхах, причем делать это перед женщиной, которая, судя по всему, поразила его воображение.

– Но я пока принесу чай и все остальное, – уже более уверенно продолжил Артем и мягко нажал на дверь. Щелкнул замок, платформа, на которой стояли путешественницы, медленно заскользила вдоль стен.

Подвал не впечатлил: здоровенное помещение, смахивающее на станцию метрополитена. Белые, грубо обработанные стены – словно бригада неандертальцев трудилась здесь со своими доисторическими зубилами. Но опытный глаз Кристины сходу определил, что кажущаяся небрежность обработки – не что иное, как тщательно наложенная декоративная штукатурка, создающая эффект дикого камня. Часть стены напротив лифта украшена мозаикой. Дионис в венке из плюща, с тирсом в поднятой руке, на колеснице, запряженной двумя леопардами, в мертвенном свете ламп дневного света казался каким-то вылинявшим.

– Чувствуется, что ему давно не наливали, – попыталась пошутить Кристина, но шутка, гулким эхом отразившись от стен, повисла в воздухе, не вызвав даже тени улыбки на лице Аси.

– Ты тоже думаешь, что это мы со Стасом убили хозяйку? – вдруг совершенно невпопад спросила она.

От неожиданности у Кристины не нашлось слов, чтобы опровергнуть это предположение. Ася же трактовала ее молчание по-своему.

– Думаешь, – удрученно кивнула она и с жаром добавила: – Но это неправда. Мы не убивали.

Кристина вместо того, чтобы успокоить спутницу, подлила масла в огонь:

– Я верю, что не убивала ты. А Стас? Ведь ты спала и могла не услышать, как он вышел из дома.

Смотреть в подвале было нечего, и Кристина зашла в кабину лифта. Ноги – здоровая и поломанная – болели нестерпимо. Хотелось сесть, а лучше, лечь, тратить силы на разговоры казалось бессмысленным расточительством.

– Поехали, – скомандовала она, и, дождавшись, когда Ася войдет в кабину, нажала на кнопку. Платформа не двигалась. Кристина нажала еще раз, потом к кнопке приложилась Ася.

– Приехали, – сказала Кристина, медленно сползая по стене. Похоже, сыщики копали глубоко.

Глава 25

Судя по всему, системный администратор «Апогея» так скоро Рыбака не ждал. Компьютер Жени Симбирского стоял на том же месте, где Иван оставил его утром, а сам Лебедев собирался обедать. В его кабинете, казавшемся крошечным из-за обилия разнообразной техники, сложенной, на непосвященный взгляд, как попало, пахло кофе, все свободное место на столе занимала картонка с пиццей.