Нарушитель

„Чё ты ногой меня пихаешь, м…?”, ― обозвал мужчина не первой свежести, сидящий на местах для женщин, детей и инвалидов (он готовился стать отцом), чувака, который не знал, куда деть ногу в такой давке. „Сам, козёл, заткнись, тут дах… народу. Ты сидишь и ещё крошишь на меня батон!” „Чё ты вообще сидишь? Здоровый мужик! Тут девушки стоят, а он, видите ли, сидит!” ― подпряглась какая-то женщина с химкой на голове. „Ты, с…, заткнись! Поразвелось б… в этом мире. Езди на такси, с…!” ― очень галантно ответил мужчина. „А ну, м…, не хами девушке!” ― заступился какой-то чувак. „Заткнись, тряпка! Его девушку обижают, б…! Да пошёл на х…, б…! М… б…! Оттрахаешь её и поцелуешь!” ― не унимался будущий отец. Цепная реакция браней и ненормативной лексики стартанула и, казалось, ничто не могло остановить её. Слово „Б…”, они употребляли так часто, что даже его не замечали. Таким образом, из существительного, которое означало нехорошую женщину, это слово превратилось в междометие. Вот так обосрали великий могучий русский язык. Если бы Пушкин сейчас слышал это всё, он бы отцентрифугировался в своём гробу и высох бы так, как никто никогда не высыхал. Анну вся эта малина начала дико злить. И несмотря на то, что щека примёрзла к стеклу так, что стоматологи могли бы делать с её зубами всё, что хотели и она бы не почувствовала ничегошеньки, девушка набрала в лёгкие воздуха и неистово крикнула в этой удушливой атмосфере:

– Молчать!!! ― это звучало, как крик сеньора помидора в мультике про Чиполино. Пассажиры такого не ожидали и вмиг затихли, оглянувшись в сторону Ани и Феди. Вместо нежной и наивной девушки, они увидели злое чёрное выражение лица, её глаза загорелись ядовитым зелёным светом, волосы поднялись дыбом, а возле трамвая сгущались чёрные тучи. Ожидая недоброе, пассажиры стали отходить назад от разъярённой Анны, так что вокруг неё, вмиг образовалась СЗЗ (санитарно-защитная зона). Перепуганные морды пассажиров смотрели и ждали чего-то недоброго:

– Свиньи! ― задыхаясь, крикнула Аня, ― Вы же свиньи!!! Вы говорите, что правительство оставляет вас без хлеба. Но вы сожрёте друг друга прежде, чем кто-то, когда-то, вам что-то даст. Вам доставляет истинное удовольствие унижать и материть друг друга. Вы же больше ничего не можете сделать своими языками! Вы сидите на диванах! Смотрите телик! Материте всё и вся, а сами не можете свою с… поднять, чтобы хоть что-то сделать, чтобы хоть что-то изменить в своей грёбаной пустой жизни! Мрази!!! Вам не нужен язык ― этот орган рудимент. Так пусть он отсохнет! Отсохнет и не произнесёт ни звука. А смочить его смогут только истинные слёзы раскаяния. Да будет так!!! ― и Аня подняла свою руку к потолку и, действительно, вместо языка у людей осталась фигнюшка, от которой толку, как от сушёной груши. Федя подумал: „Как выросла девочка, становится хорошей ведьмой. Вот что значит моя школа”. Когда они подъехали к гастроному „Москва”, все пассажиры выбежали, несмотря на то, что некоторым нужно было ехать дальше.

„Ты что? Язык проглотил?” ― спросила девушка своего бойсренда.

– Да, ― ответил Федя за него и вместе с Анной пошёл в корпус. Угрозами, ему удалось значительно снизить количество походов за бумажками.

Глава 34. Холи

После тяжёлого студенческого отсиживания мягких мест и писания нудностей Таня и Яна в комнате старосты Наташи и её зама страдали фигнёй. На столе организовалась целая полевая кухня: пиццы-блины из „бумажного” теста, разлитый по кружкам, наспех, кофеёк, и тонны сухариков „Три корочки”. Разговор не клеился из-за постоянных хрумов. Один единственный телевизор кашлял двенадцатым каналом. Наташка жирными руками с крошками клацала кнопки на пульте, но кроме двенадцатого канала, ничего не шипело, и ничего не кашляло:

– Ну, любі мої, ну скажіть мені, ну що ж це за слово?! Ну що ж це за слово?! Ви ж його знаєте!! ― билась в истерике чувиха, которой, по её словам, ну никто не звонил (хотя на самом деле звонков было уйма, а её наняли, чтобы тянуть время). На доске были налеплены буквы „ЯІЗПАОЖРЖ”, ― Ну давайте, ну хто мені подзвонить!!! Ну хто!!! Ви знаєте це місто!!!Це ж колиска українського козацтва!!! Я вмикаю таймер, залишається три хвилини!!! Якщо я нікого не дочекаюсь, я буду вимушена змінити завдання!!! 500 гривень!!! Ви їх відразу заберете, якщо правильно назвете це слово!!! 16000 у супер грі!!! Нужбо, Нужбо!!! ¹⁴ ― её припадки уже напоминали эпилептические, а её командно-просящий голос, выглядел не иначе, как „Дай, мама, конфетку! Ну дай!”

– Девчонки! Я знаю, знаю слово, я знаю слово! Телефончик мне дайте! Щас буду звонить! ― радовалась Наташа.

– А что это за слово-то? Ты уверена? ― недоверчиво спросила Маша, хрумая сухариками.

– Конечно уверена! ЗАПОР!!! Девчонки, это запор!!!

– Круто!!! Если нам позвонят, то мы выиграем целых 500 рублей!!! Девушки, это ж столько хавки, столько сухариков!!! Это ж песец!!! ― с надеждой на успех горланили Таня и Яна.

Наташа отправила SMS на шесть гривен, а эти деньги для студента, далеко не лишние.