Нарушитель

– Может быть ― это и есть судьба. Мне нужно было выехать за пределы гламурной столицы, к которой я привыкла, чтобы встретить человека, который меня поймёт и полюбит. После дяди конечно, ― попивая коньяк, тихо и абсолютно серьёзно говорила Аня, и её глаза затухали и становились тёмно-зелёного цвета.

Впрочем, минорная нота играла в их общении недолго. Основательно распробовав коньяк, Лёлик достал пиратский mp3-сборник „Скрябина”. Кузьму (солиста группы) он считал рассудительным человеком, который, проломав тернии шоу-бизнеса, добился того, на что двадцать лет назад, он даже не надеялся. После того, как он вставил диск в свой ноутбук, глаза у Ани загорелись, и вмиг поднялось настроение (группу „Скрябин” она любила, будучи ещё маленькой девочкой, и теперь все записи этой группы можно было получить на одном диске).

– Доклею вуса, домалюю великі брови, нехай німаки доганяють, що я струйовий… ― пели в один голос. И казалось, что они были на концерте, и весь зал пел вместе с ними. ― І добре наам, ми сильні, як хробаак… І тоді вже не буде наас… ― ребята прыгали на кровати. Из-за плохо работающего вестибулярного аппарата у них подкосились ноги, и они упали спиной на старую советскую кровать. Что-то хрустнуло и хорошо, что это были не чьи-то кости. Когда клавиши синтезатора играли „Останній танець”, Аня не смогла сдержать слёз.

– Ань, почему ты плачешь? ― удивлённо спросил юноша.

– Эта песня, ― она шмыгнула носом, ― эта песня…это похороны старого Скрябина. Ушли Шура и Ростик, New Romantic-сцена поредела. В этом клипе, всё такое старое, всё такое родное, как будто я там была, а на самом деле… Не было там меня, и ничего я не смогла сделать для отечественной New Romantic-сцены. Лёлик! Ничего! ― она прижалась к парню и заплакала в его жилетку.

– Зря ты так переживаешь, Аня, зря! ― Лёлик обнял её. ― Старый Скрябин оставил после себя богатое наследие, и мы всегда можем вставить диск в ноутбук и послушать. Да и новый Скрябин не так уж плох, есть там прикольные вещи. Ты сама пойми, если человек будет играть одно и то же, то скоро эта группа станет предсказуемой и неинтересной. Недавно мы с соседом по комнате ходили на концерт КиШа. Я особо не хотел, но мне было интересно, чем эти ребята меня могут удивить, а оказалось, что особо и ничем. А Скрябину есть. Я не говорю, что КиШ такая уж и плохая группа, но когда загоняешь себя в рамки, то невольно становишься их рабом. Музыканту нужно меняться, к тому же, если бы Шура остался в Скрябине, то альбом Другої Ріки „ДеньНіч” не был бы таким сильным, или его не было бы вообще. Мы бы не услышали Exo-music, Dazzle Dreams. Ты любишь Dazzle Dreams?

– Да, Лёлик, это была любовь с первого взгляда. Как услышала их первую песню „S.O.S.”, так и убедилась, что есть ещё таланты в украинском шоу-бизнесе. А песня Другої Ріки „ДеньНіч” ассоциируется у меня с холодной зимой и с мостом через Киевском Водохранилище. Я ещё могу чувствовать, и это самое главное.

– Тогда. Почувствуй меня, Анечка, ― шепнул ей на ушко Лёлик и поцеловал её в губы. Приятное тепло растеклось по всему телу. И она была рада, что целуется не под каким-то предлогом, а просто ― потому что хочется. Никогда ещё она не чувствовала себя такой спокойной и защищенной. Работа совсем вымотала её, и теперь ей казалось, что всё вернулось назад: не было Феди, она никогда не становилась ведьмой и никогда не работала, не было всяких неприятностей по учёбе, и она нашла своего любимого человека, единомышленника, друга, с которым сможет одолеть всё, и с которым они будут вместе проводить досуг, вместе обсуждать музыкальные новинки и вообще, всё делать вместе. Три разных версии песни „Мовчати” были как раз к этому моменту. Услышав песню „Гламур”, началась новая веселуха.

– Мур, мур, мур, ми любим гламур, напшикаймось духами і зробим педікюр. Мур, мур, мур, ми любим гламур, всьо гніле сховаєм під майку від кутюр… ― общажные жители дивились таким непривычным звукам и с опаской смотрели на дверь этой комнаты, а влюблённым было всё равно. Они веселились, прыгали, пили. Спать они легли уже вместе.

Глава 40. Физика ― нужный предмет?