Нарушитель самоизоляции

Я постаралась отогнать мысли о том, что что-то здесь нечисто и его спокойствие и рассудительность скрывают какие-то другие, совсем не такие благородные мотивы.

— Ух ты, — не выдержала я и криво улыбнулась, — серьезно? Хотя его помощь и связи нам явно пригодились бы. Но что насчет твоего побега?

Клаус засмущался и отвернулся, повертел в пальцах кофейную чашку, словно пытаясь этим простым действием отвлечься от неприятных мыслей и разглядывание керамической поверхности занимало его куда больше.

— Я расскажу ему правду, — решительно и твердо сказал мальчишка, — что отравил тебя, что вляпался в неприятности…

— Про Мишу и кленовый сироп тоже расскажешь? — перебила я, не удержав своего любопытства.

— Да, про Мишу и про сироп тоже расскажу, — честно согласился Клаус, хотя голос его звучал совсем обреченно, — прости меня за это.

— Тебя случайно не подменили? — недоверчиво спросила я, и вместо обиды мои слова вызвали у моего маленького собеседника легкую улыбку.

— Я просто многое переосмыслил, — не без гордости выдал подросток, и я невольно подумала о том, что общение с Олесей действительно не прошло для него бесследно.

Все-таки я восхищалась характером многих женщин, которым удавалось приструнить и образумить своих безмозглых избранников. Сама я явно не входила в их число, предпочитая не связываться с клиническими идиотами и уж точно не класть жизнь, силы и лучшие годы жизни на бессмысленный алтарь не всегда эффективного перевоспитания.

Но у девчонки это практически талант — за довольно короткий промежуток времени сделать этого избалованного слюнтяя чем-то хоть отдаленно напоминающим нормального человека. Браво! Но мы еще посмотрим, насколько это верно. Ни в чем нельзя быть уверенной до конца.

Я не удивлюсь, если после таких трепетных речей вечером или же утром следующего дня наш маленький принц выкинет очередной фокус, последствия которого придется разгребать еще неделю-две. И к несчастью, я оказалась права, но в тот момент об этом не знала. И могла даже насладиться коротким, счастливым мгновением гармонии с миром и этим вздорным мальчишкой.

Клаус поблагодарил за компанию, встал и направился к выходу из патио. Только у дверей дома он остановился, обернулся на меня и посмотрел долгим, многозначительным взглядом.

Я думала, что он спросит что-то про наши милости с Игнатом, но он меня снова удивил:

— Только… я сам ему все расскажу, — то ли приказал, то ли все-таки попросил Клаус, словно подозревая меня в том, что после того как он выйдет, я побегу сдавать его с поличным, — и… дай мне немного времени подготовиться. Разговор будет неприятным.

— Да я тебя и не тороплю, — пожала плечами я и тоже поднялась с места, стала собирать посуду.

Не знаю, зачем я это делала, в этом доме так было не принято. Но после наших вчерашних неодносложных разговоров с Игнатом мне почему-то было неловко от мысли, что он будет собирать по всему дому разбросанную нами посуду. Не развалюсь от того, что донесу до кухни пару тарелок и чашек.

— Женя? — Клаус все не уходил и стоял на месте, и я уже начала подозревать что-то недоброе.

Вот возьмет и скажет какую-нибудь гадость, что передумал говорить с отцом, например…

— Да?

— Мне не показалось вчера ночью? — уголки губ мальчишки медленно поползли вверх, и теперь он выглядел уже не серьезным, а озорным.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — отмахнулась я и шмыгнула мимо него в дом.

Этой темы было не избежать, но я не теряла надежды максимально оттянуть обсуждение ночных бдений с Клаусом. Да и перетирать кости Игнату в напичканном камерами доме, где он легко может услышать абсолютно каждое наше слово, мне совсем не хотелось.

Удивительно, но почти весь день мы провели с Клаусом в чем-то отдаленно напоминающем приятное перемирие. Игнат, к счастью, уехал разбираться с судьбой нашего вчерашнего гостя, и я даже в чем-то поняла своего подопечного, не привыкшего самостоятельно разгребать устроенные проблемы.

Это было, безусловно, очень приятно: не думать о том, как сложится дальше жизнь неудачливого утопленника и не ломать над этим голову. Да и спокойно провести день без натянутых разговоров и многозначительных взглядов — настоящее удовольствие.

Мы с Клаусом успели наиграться вдоволь в видеоигры, посмотреть пару фильмов, наевшись попкорна и чипсов до тяжести в животах; а после обеда даже выползли в сад, чтобы поиграть в откопанный где-то в недрах комнаты мальчишки бадминтон.

Во время игры он, конечно, попытался расспросить меня об увиденном ночью, но я легко ушла от темы.

Ближе к вечеру Клаус удалился в свою комнату, сказав, что собирается действительно позаниматься с репетитором, но обещал снова увидеться со мной за ужином. К несчастью, этому уже не было суждено случиться.

Игнат вернулся мрачный и уставший, и мне стало немного стыдно перед ним за то, что на него легла обязанность пристроить нашего подопечного. Все-таки с несчастным наркоманом мы повели себя как с притащенным домой уличным щенком — поиграли и бросили.