Нарушитель спокойствия

Одна из панелей стеклянной стены отодвинулась, и они вышли на просторную, продуваемую ветром площадку с белым галечным полом. Тут имелось несколько столиков и стульев из кованого железа, а также каменные скамьи, но девушка сразу повела его к низкой балюстраде, откуда открывался вид на город. При взгляде вдаль захватывало дух, при взгляде вниз он испугался чуть не до смерти.

– Летом мы проводим на террасе большую часть времени, – сказала она, – но сейчас мне здесь нравится даже больше.

Похоже, ее совсем не волновало то, что ветер может испортить ее прическу а-ля Джеки Кеннеди, и он был уже почти влюблен в ее походку – она шагала по гальке с горделивым изяществом балерины, – в большие карие глаза и выразительный рот.

– Давно вы здесь работаете?

– С тех пор, как окончила колледж в июне. Меня привлекло разнообразие обязанностей – здесь нужно делать все понемногу, но в целом впечатление… трудно сказать. Вы меня понимаете. – Она пренебрежительно сморщила нос.

– Это же всего лишь реклама.

Он узнал ее имя (Памела Хендрикс) и тут же, заправив под пиджак выбившийся галстук и пытаясь пригладить взъерошенные ветром волосы, предложил вместе пообедать, что явилось для нее полной неожиданностью.

– Нет, я… к сожалению, не могу…

И глаза ее столь быстро утратили блеск, что он не решился задать следующий вопрос: «Тогда, может быть, завтра?» Вероятно, она была любовницей Фрэнка Лейси (Уайлдер вспомнил, что во время презентации этот плечистый увалень с квадратной челюстью сидел рядом с ней, бедро к бедру) и сейчас вытащила его на террасу, просто чтобы вызвать во Фрэнке ревность – этак вполне по-девчоночьи.

– Тогда, может быть, созвонимся в более удачное время.

– Может быть.

Вернувшись в приемную, они пожали руки на прощание, и, пока лифт пролетал тридцать девять этажей вниз, он чувствовал себя падающим с небес обратно в реальность.

Менее недели спустя он подошел к телефону в своем офисе, чтобы ответить на звонок, и услышал голос:

– Это Джон Уайлдер? Говорит Фрэнк Лейси, «Хартуэлл и партнеры». Скажите, шесть обложек под рекламу еще не заняты?

– Пока нет.

– Хорошо. Мы готовы их выкупить; я пришлю вам контракт сегодня во второй половине дня.

– Что ж, это будет… очень хорошо.

– Это великолепно! – воскликнул Джордж Тейлор. – Видит бог, Джон, я знал, что, если эту сделку можно провернуть, никто не справится лучше тебя. Я бы угостил тебя обедом, но сейчас дел по горло.

И слово «обед» благополучно проследовало вслед за Джоном к его рабочему столу, где он набрал номер «Хартуэлла» и попросил к телефону Памелу Хендрикс.

– О, здравствуйте, – сказала она. – Мои поздравления.

– Откуда вы узнали?

– Ну а как иначе: слухом земля полнится.

Это могло подразумевать, что Фрэнк Лейси упомянул об этом в постели, когда она лежала рядом, поглаживая его широкую грудь.

– Я, собственно, хотел узнать, не пообедаете ли вы со мной сегодня?

– Спасибо, но, к сожалению, я не могу…

На сей раз он прервал ее с решимостью человека, которому уже нечего терять:

– Тогда как насчет встречи после работы? Посидим где-нибудь за бокалом вина.

На том конце возникла заминка.

– Хорошо, договорились.

Теперь нужно было сделать еще два звонка.

– …Дженис, сегодня из Лондона прилетает этот тип с контрактом по «Ягуару»; Джордж попросил меня угостить его ужином. Ничего особенного, надеюсь закончить с ним до десяти, а потом отправлюсь на одно из собраний… О’кей… Увидимся утром.

Со вторым звонком было сложнее.

– Мистера Пола Борга, пожалуйста… Пол? Это Джон. Послушай, я только хочу узнать, не собираешься ли ты сегодня вечером на Варик-стрит… Вот и славно. Там хотя бы прибрано? Простыни чистые? А полотенца?.. Что значит, как мои дела? Мои дела в порядке. А как твои?..

Он повел ее ужинать в «Плазу», надеясь впечатлить, но с первых минут стало ясно, что она уже неоднократно бывала в этом ресторане. Первая порция виски пошла так приятно, что он предоставил Памеле вести разговор, а сам сидел рядом, смаковал напиток и разглядывал ее профиль. Кончик ее маленького носа слегка дергался вверх и вниз при произнесении слогов, начинающихся с «п», «б» или «м», и ему эта особенность показалась очаровательной.

Она рассказывала о своем вермонтском колледже под названием Марлоу – небольшом экспериментальном заведении, о котором Уайлдер никогда не слышал.

– Это типа Беннингтона, только еще более либеральный, и обучение в нем совместное.

Далее речь зашла о ее отце и старшем брате, который был «абсолютно гениальным пианистом», и Уайлдер начал понимать, что эта девчонка богата – возможно, даже очень богата.

– А чем занимается ваш отец?

– Он банкир. Специалист по инвестициям. Такие вот дела…

За второй или третьей порцией аперитива она объяснила, почему никогда не бывает свободна в обеденное время.

– Я все лето, как говорится, «встречалась» с Фрэнком – Фрэнком Лейси, – пока его консультант по вопросам семьи и брака не посоветовал ему это прекратить, что он и сделал. Но мы по-прежнему каждый день обедаем вместе, этим как бы подтверждая, что мы остаемся друзьями. Звучит глупо, я понимаю.

– И ты все еще без ума от него.