Читаем Наруто (СИ) полностью

Исследовать было весело, я не настолько зависим от общения как люди, но поговорить хоть с кем--то было приятно. Голоса наши достигали самых удаленных уголков лабиринта. Лису тоже было весело, он был без общения ещё дольше.

Внутренний мир оказался копией кейракуккей наизнанку. Там где в реальности пролегали чакроканалы, были туннели. Вода -- протекающая по туннелям чакра. За несколько ночей я обошел весь лабиринт и изучил его. Время здесь текло так же как и снаружи, что в моём положении было хорошо. Ибо куда девать время отведеное на сон?

В кейракукей нашлись также посторонние предметы, а именно печати. Они должны были воздействовать на моё поведение.

Самая противная закладка ограничивала ток чакры в мозгу, если бы я только мозгом думал, то отставание в развитии уже было бы заметно. Остальные, не менее подлые, заставляли чуствовать спокойную радость, если близко была чакра определенных людей. Этих людей я вычислю. Другие заставляли погружатся в жуткую депрессию вплоть до самоубийства, если я определенное время не встречу никого из: список прилагается. И этих вычислю. Закладки ставили две группы людей и прятали их друг от друга. Понятно, правитель и оппозиция. Жаль я тогда не мог определить кто что ставил.

Определить за что какая печать отвечает было непросто: я отключал печать, выскакивал в реальность, прислушивался к чуствам, отмечал что изменилось, опять погружался во внутрений мир. Потом ковырял подобным методом части печатей перемыкая и восстанавливая линии. Лис не одобрял и требовал сорвать всё нафиг, но со скуки тоже подключился к реверс--инжинирингу.

Так у нас стал образовыватся набор стандартных команд Линуксоида. Вспомнил про множество печатей оставшихся в Асгарде от откопированых мной шиноби. Расшифровали Кибакафуду, или взрывную печать. Исследование показало что кибакафуда состоит из четырёх линий и трёх логических блоков. Блок взвода -- что--то типа предохранителя, блок "Кац" -- запускающий взрыв и кольцо по которому крутится чакра. Ещё блочёк сравнивающий чакру предохранителя с чакрой "Кац" и если они совпадали, разрешающий разорвать кольцо.

Все остальные линии на взрывной печати были то--ли украшения, то--ли защита от копирования. А может местная традиция.

- Курама, надо прекращать этот проходной двор. В моих мозгах шастают все кому ни лень. Нужен скрипт, то есть печать, перекрывающая доступ сюда напрочь.

-- Про такие не слышал, -- отвечает Курама.

-- Не хватает знаний по фуин, я бы такую печать составил, а так все знания у меня только те, что вытащил из пиратски добытых свитков.

-- У Мито и Кушины была большая библиотека по фуин, я знаю где. Но туда не добраться.

И всё таки мы решили эту задачу с моим куцым набором команд. Чтобы вторгнутся в чужой внутренний мир менталист создавал управляемого клона из своей чакры и все операции производил через него. Мы начертили печать, которая всасывала в себя чужую, не мою и не Курамы, чакру. Вот так просто, любой чужак немедлено разлагался на чакру и всасывался в печать. Чтобы не палиться, печать нарисовали в клетке у Курамы, самое безопасное место. Сначала запустили защиту на минимальную мощность, потом, когда менталисты почуствовали, что чакра на поддержание клонa вылетает как в трубу, подняли мощность. Весь процесс занял три месяца. Создалось впечатление что у джинчурики вдруг усилилась ментальная защита, но плавненько, естественым образом. Менталисты не встревожились, я их внимательно слушал.

Это была моя, наша первая победа над деревней. Но до победы в этой войне ещё далеко. Теперь они не могут проверить закладки, но моё поведение должно показывать что закладки стоят и работают. Активный, верный, восторженый дурак -- это я. И только когда у меня будет команда на которую смогу опереться я смогу получить наследство. И как не выходя из образа собрать команду? Бежать из деревни не выход, такой ресурс как биджу на дороге не валяется, любой враг Конохи, если не подчинит меня, то зарежет поблизости от деревни. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

А чтобы меня не убили надо стать сильным. Просто это не будет, чакра и печати мне в помощь.

Всё время пока не "сплю" изображаю батарейку на ножках. Никогда не хожу, всегда бегу, прыгаю, лезу на деревья, когда выпускают на улицу, на заборы, на шкафы, на чердак. Это легендирует хорошее физическое развитие. Плюс постоянная лыба на морде лица. Когда "сплю" -- вычищаю внутренний мир. Канализации уже нет, есть ровные гладкие каналы по которым наша с Курамой чакра летит как в водопаде. В угоду моей паранойе стоит несколько десятков поглощающих печатей. Постоянное копирование всех и вся приносит крохи знаний. Печати совершенствуются и соответственно апгрейдятся. Внутренний мир стал полностью приватным, вторжений можно не бояться. Провели Кураме доступ к глазам и ушам, дополнительные каналы из его чакры позволяют ему слышать и видеть. И даже общатся со мной в реальности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза