Наружка. История спецслужб

Покидая свой дом в семейном автобусе «Фольксваген», Кен начал свою 35-километровую поездку, которая, казалось бы, ничем не отличалась от таких же предыдущих путешествий за город. Но в этот раз каждая улица, каждый поворот и каждая остановка были предназначены для обнаружения наружного наблюдение КГБ.

В ушах Кена и его жены были маленькие наушники приёмников радиоперехвата, изготовленные специалистами ОТС. Приёмники прятались в специальные чехлы под мышками и были настроены на главную частоту радиосвязи НН КГБ. Кен также использовал второй сканирующий приёмник на 6 каналов, который мог уловить «в ближней зоне» радиопереговоры подразделений милиции и НН КГБ.

Кен совершил несколько автомобильных манёвров, специально разработанных для обнаружения слежки. В отличие от приключенческих кинофильмов, где герой убегает от наблюдения с помощью захватывающих трюков, настоящий шпионаж для Кена был и более сложным, и более прозаическим. Он не разворачивался через осевую линию дороги и не делал опасных, неожиданных поворотов в последнюю секунду, чтобы уйти от преследования.

Его передвижение должно было строго соответствовать манере главы семейства, который взял своих детей в автомобиль и собирается провести с ними пикник. Любая бригада «наружки», которая, возможно, конспиративно наблюдала бы за ними, увидела, что Кен движется более или менее по прямому маршруту к парку на скорости, обычной для его фургона «Фольксваген».

Один раз Кен всё-таки резко остановился на дороге, выхватил ребёнка с заднего сидения и помчался в кусты для короткого перерыва по «нужде». Затем Кен «по ошибке» пропустил нужный поворот, развернулся и поехал назад, чтобы свернуть на другую дорогу. Это было очень похоже на изучение карты, когда на мгновение был потерян ориентир. Если бригада НН следовала бы за ними, Кен и Шарон, выполняя эти, казалось, обычные маневры, наверняка бы увидели их автомашины.

В ЦРУ хорошо изучили особенности работы 7-го управления КГБ. Было известно, что для слежки использовалась советская «Волга», а также более компактные «Жигули». Поскольку только в КГБ имелись автоматические мойки, их автомобили, как правило, были более чистыми по сравнению с другими транспортными средствами на московских улицах.

Кроме этого, автомашины КГБ могли похвастаться «дворниками» на ветровом стекле, столь редкими среди москвичей, имевших автомобили, с которых часто крали «дворники», если автомобили был припаркованы и оставлены без присмотра.

Уверенный в отсутствие слежки, Кен повернул на парковку для автомобилей около большого парка, уже давно выбранного для этого пикника. Кен сознательно избегал мест в парках, популярных среди американцев, где «наружка» КГБ уже могла бы наблюдать за другим объектом.

Если он всё-таки не был сегодня под наблюдением, то попадать под слежку за другим сотрудником ему совсем не хотелось. Семейство углубилось в лес на пару сотен метров, где жена Кена на опушке расстелила одеяла.

Следующие полчаса во время пикника семья наслаждалась завтраком и продолжала наблюдение за окружением. Затем Кен надел свой любимый набитый рюкзак, кивнул жене и скользнул в лес. Этот молчаливый жест сказал ей, что если он не вернётся к определенному сроку, то она должна погрузить детей в фургон и двигаться домой самостоятельно.

А дома, используя заранее запланированный сигнал, жена Кена поставила бы в известность резидента ЦРУ, что муж не вернулся к намеченному сроку и, вероятно, у него неприятности. В свою очередь, резидент бы немедленно принял меры, чтобы минимизировать последствия для других оперативных мероприятий и подготовить американского посла к дипломатическому протесту со стороны советских официальный властей.

Как только Кен покинул своё семейство, он опять продолжил активное выявление слежки. Ему была необходима полная уверенность в том, что он «чист» перед этапом переодевания в обычного москвича.

Кен был хорошо осведомлен о том, что 7-е управление КГБ не всегда задерживало или арестовывало подозрительных офицеров разведки ЦРУ во время операций, а часто продолжало наблюдение в надежде на то, что слежка приведёт их к агенту или к тайнику. Даже в таких случаях объекту слежки «наружка» давала возможность спокойно продолжать движение, как будто ничего и не произошло.

Пока Кен шел по дорожкам парка, его решение, идти далее к бункеру или нет, осложнялось довольно большим количеством людей, которых он видел вокруг себя. Кен знал, что толпу могли использовать наблюдатели и осведомители КГБ.

Старик в полотняной шляпе, медленно бредущий, опираясь на палку, молодая пара, гулявшая, взявшись за руки по дорожке, мать с детьми, вышедшая на несколько часов из своей маленькой квартиры, или тучная женщина средних лет с традиционными пластиковыми пакетами, качавшимися в такт её движения — любой из них мог оказаться сотрудником 7-го управления КГБ.

Кен хорошо знал об этом специфическом оперативном психозе. Офицеры разведки назвали это «видимыми призраками». Что большое всего досаждало, так это постоянная неуверенность в доказывании самому себе любых негативных моментов.