Наружка. История спецслужб

Радости это у меня не вызвало. Никаких оперативных дел тогда в Нью-Йорке у меня не было, и проводились деловые встречи с американцем, связанные с нашей предстоящей выставкой в США. С ним я периодически встречался с 1966 года и по нашим достоверным данным он работал на ФБР.

Поэтому причины выставления «наружки» в этот приезд являлись вроде бы «профилактическими» — ФБР знало, чем я занимался с утра до вечера. Поэтому мне захотелось уйти от них и посмотреть, приедут ли они без меня к этому американцу.

Улица была с двусторонним движением. Разогрел машину, и когда от светофора двинулся встречный поток, быстро развернулся и въехал в его начало. Машина «наружки» не успела влиться и столкнулась с какой-то другой машиной. Я спокойно уехал.

Конечно, с оперативной точки зрения я поступил неправильно, но так хотелось и получилось.

Во втором же случае моей вины не было. Как-то раз я встречал советскую делегацию в аэропорту имени Кеннеди вместе с сотрудниками представительства СССР при ООН. Её надо было отвезти в гостиницу и обговорить программу пребывания. Время позднее, дорогу в город знал плохо.

Договорился с водителем представительского микроавтобуса не ехать быстро, чтобы мог за ним поспевать. Но он устроил прямо-таки настоящие автомобильные гонки — сам ехал на жёлтый свет и мне приходилось проезжать только на красный. Следовавшие за мной машины ФБР чудом несколько раз избежали столкновения, и в конце концов отстали…

В ответ на слова «наружника» я, конечно, обвинил ФБР в незаконной слежке за мной и все его претензии отверг. Далее он стал вести разговор по разработанному плану — предложил мне остаться в США, обещая предоставить большие деньги, дачу (так назвал загородный дом), машину и прочее — всё из обязательного набора атрибутов вербовочной беседы.

Было понятно, что ему их надо перечислить. По всей вероятности, наш разговор записывался. Мой отрицательный и возмущенный ответ, похоже, его не удивил. В ходе беседы он не допустил никаких грубостей, в целом вёл себя даже как-то неуверенно.

В конце не сдержал своего волнения — глубоко с облегчением вздохнул и невольно вытер вспотевшие ладони о пиджак. На вид ему было лет 35, с приятной, располагавшей к себе внешностью, вежливый в общении. Выглядел не так, как обычные сотрудники НН. Перед моим отъездом из США мы пытались его найти и провести вербовку «в лоб», но усиленные поиски тогда оказались безрезультатными.

Приехав домой и зная, что квартира прослушивается, рассказал жене, что надо собирать вещи и готовиться к возвращению домой. Отметил, что хорошего в жизни в этой стране мало и в Москве несравненно лучше. Жена со всем согласилась. Сказал, что утром доложу обо всем послу. Машина «наружки» с моим знакомым караулила меня на парковке у дома до поздней ночи».

Ещё один пример о работе НН ФБР можно прочитать в книге Дэвида Хоффмана «Шпион на миллиард долларов. История самой дерзкой операции американских спецслужб в Советском Союзе»:

«В начале августа из штаб-квартиры ФБР отправили специальных агентов в Альбукерке, чтобы «тайно навести справки» о местонахождении и деятельности Ховарда. Наблюдение за ним было установлено с 29 августа и «проходило в негласном режиме сбора разведданных для получения информации о его образе жизни».

Наблюдением занимались как специальные группы ФБР, состоявшие из сотрудников, которых учили мимикрировать и сливаться с толпой, так и рядовые агенты ФБР. Суд одобрил прослушивание телефона, также за перемещениями Ховарда следили с самолётов. Скрытое наблюдение за Ховардом велось с семи утра до момента его отхода ко сну.

3 сентября Ховард купил казначейский сертификат США на 10 тысяч долларов. Его зарплата в законодательном собрании Нью-Мексико составляла 30 тысяч долларов в год.

10 сентября Ховард выехал в пустыню, проехал примерно пять километров, остановился, затем проехал по тому же маршруту назад. Все это время за ним следило ФБР. В один момент он свернул на обочину и выключил фары, пытаясь обнаружить слежку.

В ФБР пришли к выводу, что пора допросить его. ФБР получило заключение психиатра и другие свидетельства, «показывавшие, что Ховард, вероятно, сломается на интервью и признается в шпионаже». В Вашингтоне дали добро. 18 сентября за Ховардом ввели более интенсивное круглосуточное наблюдение…

Ближе к вечеру на следующий день, в пятницу, Ховард позвонил агентам ФБР в гостиницу и сказал, что проконсультировался с адвокатом. Он согласился всё-таки пройти тест на полиграфе, несмотря на свои опасения, — чтобы ФБР «отстало» от него и чтобы доказать свою невиновность.

Судя по тону, он был готов сотрудничать — заметная разница по сравнению с предыдущим днём. Он сказал ФБР, что в воскресенье поедет по делам в Остин, штат Техас, и выйдет на связь с ними, когда вернется в понедельник днём. После телефонного звонка ФБР решило вернуться к негласному наблюдению, «чтобы не восстанавливать его» против себя.