Наружка

Первая вспомнившаяся десятка — карп, карась, окунь и тому подобное — отсекаются сразу. В такие моменты клиента нужно брать чем-нибудь замысловатым.

Одиннадцатым и, скорее всего, последним в запасе — даже после кита и дельфина — вспомнился налим.

— Говорят, налима можно подцепить. Если повезет, — оставил себе путь к отступлению Аркадий: это не он утверждает, ему самому сказали.

— Да? — многозначительно протянул знаток. Обрадованно подсказал: — Подсекай, по-моему, клюет.

Сейчас. Клюнет тебе налим на картон. Если к тому же его здесь не водится.

— Не, я чувствую, — вцепился в удилище, оберегая своего «червя», Белый.

Вот влип. К счастью, те отвлеклись:

— Слушай, а женщины здесь есть? — задал новый вопрос тот же разговорчивый.

Вот это уже другое дело.

— Лучше и богаче выбора, чем в Красноярске, все равно нет, — вполне здраво рассудил капитан. — А вообще-то я больше по рыбке спец.

— Мы не против, конкурентов меньше, — впервые подал голос второй, и парочка направилась обратно за каменную стену.

Белый торопливо вытащил злополучную «блесну» и забросил в реку пустой крючок — для всех остальных налим уже сожрал наживку. Нет бы, подходили нормальные люди — о политике поговорить, а то ведь каждый корчит из себя рыбака-профессионала. И расшифровкой пахнуло, как перегаром в вытрезвителе. Так что с завтрашнего дня вместо газет — книги по пресноводным. Себя иногда нужно наказывать…

Часа через два появился Некрылов. К этому времени Аркадию настолько надоело дергать удилище, что он категорически отверг свою же установку на изучение рыбацкого искусства. И даже на дачу смотрел более дружелюбно, чем на поплавок.

— Собираемся, — отдал самую прекрасную за весь день команду Женя. — Не забудь захватить улов, вечером ушицей побалуемся.

Подколол и Лагута, дремавший в оставленной на кончике «тещиного языка» машине:

— А где уха?

— Отдал в адрес. Подходили нормальные и, в отличие от некоторых, не язвительные хлопцы. Они поплакались, и я пожалел: у них ведь ни ресторана, ни девочек, ни удочек — приезжие.

— Меняю уху на твоих хлопцев, — тут же ухватился за новость майор.

— Команди-и-ир, — Белый даже отстранился. — Тебя интересуют мальчики?

— Интересуют, интересуют. За девочкой, как ты знаешь, послан Моряшин. А после Кости ловить нечего.

— Как повезло Косте. Как не повезло командиру, — рекламно возвел глаза к небу Белый.

— Актум эст, илицет. Дело закончено, можно расходиться, — поставил своей обожаемой латынью точку Лагута.

Когда подобрали у драмтеатра Катю, а рыскающим в поисках пива Моряшину и Вентилятору в наказание за то, что оставили девушку одну, по рации передали команду собственной рысью мчаться в гостиницу, — там, в тесном номере майора сообща нарисовали контуры схемы, к которой прикоснулись.

Некто «X», замеченный в Москве, служит у «Z» в Красноярске. У «X» есть девица, но у кого их нет? Другое дело, что не все могут посылать за ними машины, но тут уж кто на каком суку сидит.

Большой интерес вызывают непонятные гости на даче у «Z». Откуда и зачем приехали? Наверняка не интересоваться у Белого рыбалкой. Несмотря на субботу, «Z» съездил в офис в Красноярск. И самое главное в сегодняшнем «НН» — установлена берлога хозяина. Завтра, в воскресенье, можно в свое удовольствие порыбачить около дачи — Аркадий, не дергайся, — а вот в понедельник придется выставлять пост у офиса.

10.

Чем Красноярск как две капли воды похож не только на Москву, но и на любой другой город России — это неистребимым желанием его строителей рыть траншеи сразу после того, как дорожники закатали асфальт.

В понедельник напротив офиса одной из посреднических фирм грузовик приволок строительную будку на спущенных колесах. Водитель вместе с дорожным мастером долго устанавливали эту колымагу, чтобы меньше мешала и пешеходам на тротуаре, и машинам на улице.

Раскачивались перед работой, как водится, еще дольше. Зато любой, кто пожелал бы заглянуть в домик, отметил бы очень существенную деталь: строители резались не в домино, а в нарды. Вот и верь после этого, что интеллектуальный уровень населения падает..

Мастер, как и положено, в выгоревшей красной спецовке сверял по схеме маршрут очередного вгрызания в землю. И даже сам снял первую пробу.

— На три штыка — семь метров, — указал он рукой направление чуть в стороне от тротуара, пожалев в конце концов и асфальт, и подчиненных.

Передал лопату рабочему, у которого из-под кепки чистым костяным полумесяцем светила лысина. Тот деловито примерился к нарезанному объему, поковырял в яме, сделанной бригадиром, не очень обрадовался каменистой почве:

— И почему именно копать? Можно же, к примеру, и заборы красить. Или рыбку половить, — он многозначительно глянул на подошедшего товарища.

— Покраска забора, дорогой Юра, очень существенно влияет на озоновый слой земли, — мгновенно отреагировал тот. — Да и рыбалка не может служить укреплению биологического равновесия в природе. А здесь — творческий процесс, работа интеллекта: как бы не углубиться на какой-нибудь лишний сантиметр.

— А вот этого никто от нас не дождется, — лысый поплевал на ладони.