Нарвское шоссе-2

  Щит не щит, а как я сам перед боем или уже в нем? Ничего так, руки, если присмотреться, подрагивают, но лопата из них не падает, во рту пересохло и какой-то комок в животе, но до панического бегства и минирования местности фекалиями еще далеко. И опять я без оружия- что за напасть- то со мной! Немецкая артиллерия продолжала бить, а мы чего-то молчим. Даже если мы немцев не ущучим, внимание их батарей на нас переключится, а атакующие ополченцы отойдут. Или окопаются- как уж им скомандуют. Заодно посмотрю, как пушка наводится при стрельбе с закрытой позиции, а то читать или видео смотреть- это одно, а вживую гораздо интереснее.

  И дождался, и накликал: скомандовали выдвинуть орудие вперед, на прямую наводку. И соседнее орудие тоже. Эх, зеленая, сама пойдет- выволокли орудие на дорогу, потом по ней покатили вперед. Так еще ничего было, а затем, меж деревьями протащили и на поле выкатили. Канава нам далась тяжело, а когда выдвинулись на небольшой холмик у дороги, так вообще чуть не полегли, и я в том числе. Орудие тяжелое, противооткатное устройство, что под лафетом, цепляется за неровности местности, трава густая, и тоже тормозит, да и расчет у нас оказался не очень сильным. Так что со стонами, хрипом из груди и матом в три этажа, но вытащили. Отсюда и вид получше: местность действительно идет под уклон и слева от нас дорога, по которой мы только что надрывались. Вид вперед на пару километров точно, правда, это уже не с моими глазами наслаждаться, но различимы несколько полос леса, что поле пересекают. И впереди прямо 'котел ведьм': густые разрывы прямо- таки стоят на поле. Эх - ма, чтоже там делается!

  Но не до этого- команда. Вынул из снарядного ящика длинный выстрел. Передал его в руки Ивану из типографии, дальше тот, что с завода имени Сталина накинул на голову снаряда трубочный ключ и повернул. Николай с штамповочного откинул вправо затвор, снаряд пошел внутрь, и замок за ним закрыли. Наводчик наш, присев, повертел маховики и сказал, что надо чуть вправо. Тарас- правильный вцепился в правило и развернул чуток орудие. Наводчик довернул у себя и крикнул, что готов. При выстреле пушка подпрыгнула и стала на место. Здорово же ее подкидывает, я в кино таких прыжков как- то не замечал. Куда снаряд попал и где что еще- некогда было думать. Мы опорожнили весь ящик, пока не прилетел ответ.

  Все вокруг заполнилось дымом, как когда-то в доте, взрывная волна откинула меня назад, в густую траву, но сознание при мне осталось, только малость обалдел. Когда чуть прояснилось, вскочил и бросился к пушке. А там все было совсем сурово. Орудие лежало на боку. Правое колесо отбито, боевая ось перекорежена. Лафету тоже досталось. Наводчик- вся спина спецовки в рваных дырах. Уже не дышит. Старшина трясет головой, как будто ему в ухо вода попала. Иван - лицо бледное, прижал плечо ладонью, и из- под ладони темное выступает. Немцы- вроде вокруг нет. Выдернул из кармана куртки бинт, потом ножик, и подбежал к Ивану. Распорол рубаху и стал бинтовать. Фонтана крови нет, значит, артерия цела и здесь он не изойдет кровью. Тогда до госпиталя доживет. А есть ли в ополчении госпиталь? Может, и нет, тогда в городскую больницу. Уф, закончил. Вытер руки о траву и снова команда: отходим. На мою долю достался нерасстрелянный ящик снарядов и (это уже я не промахнулся) карабин убитого наводчика. Раненый Иван шел сам, его только иногда поддерживали, Леонида по очереди тащили на закорках. Потом к нам присоединился расчет другого орудия, что вместе с нами выдвигался. Там раненый только один был, но орудию тоже конец- крупный осколок повредил затвор. Пошагали на позицию, докладывать об итогах и достижениях. Немцы по нам не стреляли прицельно, хотя несколько перелетов через наши головы были. Сзади продолжался гул боя, только немецкие пулеметы, ненадолго затихшие, сейчас вновь заливались. И, пожалуй, к огню прибавилось что-то еще: эти пушки били звонче остальных, видимо, сами были недалеко, раз слышен их выстрел, а не как снаряд сверлит небо.

  Вернулись на старую позицию, и я тут же проверил, как там оставленный вещмешок. Живой пока, и ноги ему не приделали. Я его подтащил поближе к народу, который сбился в кучу и блаженно дымил, отходя от стресса. Леонид был без сознания, Иван сидел с нами и все пытался рассмотреть раненое плечо. Курить ему не хотелось, зато жажда мучила. Поделился с ним водой. И не знает Иван, что это вода из будущего. Но выпил и ничего, не пошла вопреки.

  Старшины не было, видно, пошел к начальству докладывать о том, на что еще годимся. Я же пока устроил карабин так, чтобы народ его не видел, и мешком при валил и приклад травою присыпал. Неплохо было бы глянуть, сколько там осталось в магазине. Подсумка у убитого не было, а по карманам я не шарил. Да, хоть полон магазин, хоть нет, а еще бы патронов не помешало. Так, глядишь, карабин и мне останется. И как бы нас в пехоту после потери орудий не отправили, особенно таких, как я, к артиллерии не имевших отношения.