Нарвское шоссе-2

  И все словно кто-то его оббирал, старательно собирая все, что пригодится в хозяйстве, а оружие и патроны оставляя. Что логично- за оружие немцы могут и голову открутить, а вот котелок- вещь полезная. И в вещмешке найдется нужное в хозяйстве. Правда, шинель и ботинки на нем, но ведь и мародеры- то могут еще не сразу и до конца пасть, а достичь идеала за немалый срок. Значит, если так можно сказать, нашелся мародер и убийца, что еще не готов покойного догола раздеть. Ну да, пойдет в полицию и научится. Был ведь здесь один такой казак Павел Мацапура двести лет назад- сначала он грабил и убивал, как обычный разбойник с большой дороги, а потом отчего- то ему захотелось мяса человеческого попробовать, и на этом он не остановился.

  Но что мне дальше делать? Закопаешь беднягу-останется маленький холмик. Дожди его будут размывать, и когда придут наши с востока, кто отличит эту могилку от обычной неровности почвы? Если же оставить убитого, то местные жители увидят и зароют, либо тут, либо на своем кладбище, как они это обычно делали. И будет безымянная могила еще одного красноармейца. Если очень повезет, то недописанное письмо сохранится и не сгорит вместе с хатою, и, может, даже дойдет до самой Сашеньки. Верится в это не очень, но какой-то бесконечно малый шанс есть. Патроны я забрал себе, а письмо оставил у хозяина. Из его винтовки вынул затвор и вонзил ее в землю возле головы убитого, а потом закрепил веревочкой и прижав прицельной планкой небольшую веточку поперек ложи. Будет вот такой вот крест- вдруг кто заметит, подойдет и тогда уже зароет. Прощай, товарищ, жаль, не знаю, как тебя звать. Лежи тут, а я пойду дальше. Я ведь еще не умер и остаться здесь не должен.

  Настроение было не ахти, да и полезли мысли, что если случиться так и со мной, то мне также и лежать безымянным и ниоткуда взявшимся. Красноармейскую книжку оформить обещали, но не сделали. Есть, правда, бумага с печатью- просьба о допуске на артиллерийский склад, которое я сдать забыл, когда меня посылали туда неделю назад с донесением. Еще есть тот самый медальон, хотя я долго колебался, заполнять ли его.но таки записал и вложил.

  Прошел еще сколько-то полями и рощами и устроился на ночь. И сделал себе бульончика с вермишелью, отрыв ямку, чтобы огня не было видно. А дым- ну что уж, мало ли тут чего горит и тлеет между Пслом и Десной, целый фронт, можно сказать, и населения мирного тоже немало...

  Снова вспомнил про умершего и еще раз пришел к выводу, что скорее его застрелил кто-то из тех, кого он считал своими. Может, даже односельчанин. Вспомнил что-то из прошлого, скажем, про ту же Сашеньку, которая не тому внимание уделила и жизнь свою соединила не с тем. Вот и отомстил. Возможно такое в принципе? Да, когда нашу дивизию развертывали, так и односельчан хватало. В соседнем отделении и два родных брата оказались, близнецы как бы, но похожие друг на друга не более как обычные братья. Да, не могли они в детстве путать народ своей похожестью.... __________________

  Спалось мне плохо. Больно много впечатлений за этот день выдалось. Да и перед сном имело смысл подумать о многих вещах. В том числе и о том, что прорыв произошел, и меня ждет теперь очень сложная задача по выходу на восток. И другая проблема: как быть дальше, в смысле-один или в компании. Насколько я успел узнать, окруженцев, выходивших в группе, меньше потом 'фильтровали'. И понятно почему- вышли впятером и все четверо остальных показывают, что шел вместе с нами, вражеской пропагандой не занимался и изменить не пытался. А когда один - кто подтвердит, как он себя вел за неделю выхода к своим? Имело смысл и другое: когда нас группа, мы сможем и отстреляться от небольшой немецкой группы. Когда я один - мне должно сильно повезти при столкновении с той же группой. Поневоле подумаешь о пулемете или автомате.

  Но вот после мужа Сашеньки у меня возникло внутреннее противодействие совместному выходу из окружения. Его ведь убил не немецкий самолет, а кто-то из своих. За что и почему-не знаю. А раз не знаю-вдруг у него есть то же, что и у меня.

  Вспомнилось мне и другое-как еще до ухода на одном из форумов была дискуссия, как нужно выходить из окружения.

  Вот топикстартер и доказывал, что надо было рассыпаться на тройки и выходить. Ему-де говорили его одноклассники, попавшие в Чечню и там это видевшие, как их враги 'растворяются' в лесах и горах. И именно тройками. Тогда над ним, помню, посмеялись. И сейчас мне эта идея не очень понравилась. Представил себе фронт в составе полумиллиона человек, разбившийся на тройки и выходящий из окружения, и подумал, что идея совсем нехороша.