Нарвское шоссе-2

  Немецкие снайперы нам не докучали (возможно, их в тамошней дивизии совсем не было), зато пулеметы и ротные минометы старались. Батальонные вступали в дело только иногда, группой, и старались достать наши станковые пулеметы, просто беспокоящих налетов от них почти не было. Зато их младшие братья старались вовсю. Если с немецкими пулеметами мы старались бороться, то как достанешь ротный миномет? Мы-никак, потому наилучший способ борьбы с ними был пассивный-то бишь либо перекрытие, либо побыстрее смыться. Пулеметы же регулярно портили нам жизнь. Как днем, так и ночью,как прицельно,так и бесприцельно. Просто запустят очередь впритирку к брустверу и прочешут траншею.Кто не вовремя высунулся-тот покойник или раненный. Мы тоже устраивали с ними дуэли. Если наш пулемет на открытой площадке и видим, что немец безобразничает, то мы его тоже обстреляем. Немец мог смотаться от греха подальше, а мог и в перестрелку с нами вступить. Были у них такие герои. У нас было преимущество-щит, хотя иногда его снимали, чтобы лучше замаскироваться. Вот тогда чувствуешь себя как-то неудачно. Вроде как и щит-это не панацея и всех не прикрывает, но сняли- и у тебя ощущение, как у голого, что гуляет вдоль рассадника комаров. Попадали ли мы в немцев в таких дуэлях-возможно, и да, а точнее-пусть скажет кто-то другой. Второй номер смотрит больше на ленту, как она идет и сколько еще осталось. Все остальное-второстепенно. То, что они затыкались и меняли позицию - это точно достигалось.

  Но кроме этого изменения положения были еще две предпосылки к нему. Комсорг батальона подходил и спрашивал, как у несоюзной молодежи, не желаю ли я стать комсомольцем. Но тут камнем преткновения встала моя религиозная позиция. Я, хоть и не сильно религиозен и в церкви бываю раз в год, но атеистом не являюсь. Поэтому ничего из этого не вышло. Еще меня наш командир стрелковой роты Шепелев склонял к тому, чтобы я в военное училище пошел. И тут сам виноват-сказал бы, что у меня пять классов образование, когда в списки заносили, так и не спрашивали бы. А так хитрость проявил, но недостаточную- вместо десяти классов, что закончил, сказал, что восемь. В это время, правда, школа разделялась не так, как в наше время, и неполное среднее было не восемь классов, а семь.Так что я невольно выступил, как человек, что решил учиться и дальше, но не смог. Увы, это не так- я хоть и в школу ходил (не без прогулов, правда), сильно себя наукой не нагружал, за что теперь бесконечно стыдно, что, допустим, английского практически не знаю. В памяти остались только те слова, что на панелях управления бытовой техникой есть. По географии приходится регулярно пополнять знания. То есть я каждый день, будучи за компом, специально изучал материал про один-два города. Чтоб хоть иметь представление о стране, в которой я живу и про те города, где не был, и, может, и не буду. Про алгебру-вообще молчу. Но, правда, на практике мне ее знания пока ни разу не потребовались. Так что приходилось тратить время на то, на что мог и не потратить. Ах, да, про военное училище. С этим тоже не получилось. Пришлось сказать про глаза, что меня медкомиссия в училище завернет обратно. К командирам ведь требования по здоровью жестче.

  Ротный, несколько раздосадованный, меня отпустил.а потом афронт с уходом в пулеметную роту. Я подумал, что теперь, его, наверное, своим видом раздражать буду, но ошибся. При встрече никакого неудовольствия от вида меня во взоре не было. Я уже говорил, что страдал от культурного голода. А как тут быть? Не дом, однако. Кино последний раз смотрел еще в декабре, и был это тот самый 'Чапаев'. Тут мне вспомнился рассказ про одного ушлого кинопрокатчика, только из более позднего времени. Его посылают в район с уже всеми много раз виденным фильмом 'Парень из нашего города'. Вот он и в каждом населенном пункте и писал афишу: 'Состоится кино 'Парень из нашего Старгорода'. В следующем: 'Парень из нашей Ивановки' и так далее. Формально -то он прав, хоть и хитрая зараза.