Нарвское шоссе-2

  Про приказ ни шагу назад? Как же, наслышан, и читали нам его. Должен сказать, что касался он всех, только в разной степени. Одни с ним только знакомились, что есть такой и их коснуться может. А другие на себя его примеривали- что будет-то, коли мы оставили хутор Зазаборный, и с нами вообще и конкретно с каждым? Думаю, что как повезет, но по большей части ничего, потому как армия за лето отступила с Миуса на Дон, Волгу и Кавказ, и всю ее не расстреляли за это отступление. Как я успел прочитать до возвращения, летом на юге командармы менялись часто, и не все потом снова стали командармами. В общем, не вижу тут особо жестокого. Конечно, кто-то где-то мог из людей пониже рангом и под раздачу попасть, но этого я не видел. Нашу дивизию заградотрядом останавливать было не надо- мы сами не бегали. Хоть и были отдельные хитросделанные герои, под соусом самострела пожелавшие выжить. Это у них не получилось. Чтобы до всех дошло, их на левом берегу расстреляли. Так что с правого они ушли, но очень недалеко. От нашей роты там было два делегата, которых туда откомандировали, чтобы показать, как это бывает, а те расскажут остальным. Нельзя же туда всех бойцов с плацдарма тащить.Так что сходили и рассказали. Правда, были не очень рады участию. И зрелище не очень радостно, и на обратном пути под серьезный налет попали, но обошлось. Вот так. Штрафбат меня не касался, ибо это для командиров, я же уровнем для него не вышел, а вот штрафная рота- ну, это было возможно. Имелась при армии штрафная рота, а, может, и не одна. В нее из нашей роты осенью один и загремел. За 'злобесное претыкание' с начальством, да и еще в пьяном виде. Вот где он столько водки заимел, чтобы так упиться и наскандалить-осталось неизвестным, но волнующим всех вопросом. Или он был из тех, кому стоит только понюхать, а дурь и своя найдется? Да чего уже про мелочи быта рассказывать - то? Любой человек может поехать в Сибирь и хлебнуть подобного быта полною чашею, особенно в геологических экспедициях, да и просто пожив в тамошней глухой деревне. Тоже удовольствий много будет, за исключением артобстрела. А ощущения приблизительно те же-за день накувыркаешься и наломаешься, придешь в блиндаж, пожуешь, чего старшина дал, и начинаешь хозяйством заниматься: это порвалось, так и зашивай, это еще цело, но угрожает протиранием, потому усилил место будущей дырки штопкой. Затем оружие чистишь и что там еще осталось- доделаешь. Не идти на пост- валишься на нары и спишь до побудки или до такого артналета, что от него даже до смерти уставший, но проснешься. С поздней осени такое каждый божий день было, то есть не день, а полночь. Двенадцать особо тяжелых снарядов как с куста по переправе и окрестностям. Вот к этой побудке я никак не мог привыкнуть и обязательно просыпался. Прошли эти три залпа, в тебя не попало - спи дальше, это не тебе, а кому-то другому. Раненому на переправе, пополнению там же или, как было, какому -то отделению штаба дивизии. Их таким чемоданом положило в блиндаже неподалеку, пробив все накаты и толщи. Мы, как об этом узнали, то с живым интересом глянули на свои, оценили их хлипкость по сравнению с тем самым, и приняли к сведению, что не укроет. Ну да, а чего еще ждать, не бывает непробиваемых толщ бетона и прочего. Даже бетон известных мне дотов не рассчитывался на несколько попаданий в одно место. Если класс защиты М2 -значит, тогдашняя шестидюймовая гаубица с шести километров попавшим снарядом не пробьет. Придет ее следующий снаряд в выбоину перекрытия от предыдущего- уже никаких гарантий нет. Как нет и гарантий того, что в не совсем разбитом доте может так завалиться выход, что его уже покинуть затруднительно. На знакомом мне 'Чонгаре' только хардкорно: развинтив бронезащиту амбразуры и выползая через нее в сторону противника. В больших дотах имелся запасной выход, точнее, подземный лаз. Поместишься значит, вылезешь. Шире, чем амбразура в плечах-увы. Везде свои сложности: кто в лесу становится единым целым с травой и березками, кто в доте единым целым с бетоном стен. Кому- единение с морем. Только в небе никто не остается, а всегда спускается на землю. Хоть быстро, падая вместе с самолетом, хоть медленно, оседая пеплом на траву от взрыва в небесах. ____________