Нарвское шоссе-2

  А пока мы ехали в Верхние Яруги (так звалось следущее село) трое легкораненных под командой лейтенанта Макарычева обороняли только что взятое Горшечное. Ну и двух тяжелораненых, пока не сможем их в госпиталь отправить. Алексей. Падалко просился с нами и клялся, что пробитая пулей рука совсем не болит. На что ему ротный сказал, что он уже третью войну воюет и знает, что так с раненой рукой по морозу таскаться- верный путь к ампутации. Потому сиди, Леша, и делом занимайся. Летом бы тебя взяли, но не в такой мороз. Леша откозырял нераненой рукой и стал исполнять приказ, но задумал свой коварный план. Посему он село караулил, и они даже от него огнем приблудных немцев отогнали, но, когда их сменили, так нас и догнал. Капитан только сказал, что против Леши бессильны даже боги, но разрешил остаться. Людей стало меньше, а задачу выполнять надо было и дальше. Леша расказал, что обронялись они сначала вчетвером, но потом к ним присоединилось еще пяток местных. Трое стариков, два пацана лет по семнадцати и еще один паренек из бывших окруженцев. Он при отходе остался в селе и взяли его здесь в зятья. Вроде как был ранен, но Леша этим не заморачивался. Без него найдутся, кому проверять этого парня, был он ранен или просто к маминой сиське потянуло. Кстати, пленных даже прибавилось. К восьми сдавшимся сразу нашлись еще трое, при начале стрельбы забившихся в разные закоулки. А когда стало невтерпеж от мороза, то они и повысовывались. Кстати-обнаруживались они бабами, и бабы же их вели к гарнизону, периодически вымещая на них все беды и обиды от вермахта. Один был в каком-то черном наряде, так что его даже за эсесовца приняли, за что ему сильно досталось от населения. Но лейтенант его засунул в сарай к прочим. Тоже найдется, кому с ним разобраться, эсесовец он или какой-нибудь полевой ассенизатор, кому по традиции черный цвет формы положен. Больно много у немцев служб и всякого такого, легко и попутать. ...и Верхние Яруги тоже взяли, устроив под вечер немцам побудку и рывок огородами в мороз и ночь. Ночью мороз был посильнее, потому беглецам явно пришлось несладко. Потому капитан всех предупредил, что немцы могут ночью попытаться отобрать село назад, потому и спать опасно, погибнем, как чапаевцы в Лбищенске. Так что он и сам не спал и ходил регулярно проверять посты. И мы не спали, кто на посту, потому как сон может легко перецти в вечный. Но немцы не то не решились, не то померзли до полного нежелания контратаковать. Кстати, нам досталась и немецкая пушка, которую вечером не усмотрели, зато уже утром все к ней руки приложили. Ротный хотел ею воспользоваться для следующей серии взятий. Да, пушка с собой -это было бы здорово. Увы, никто не смог открыть у нее затвор. Как-то хитро сделано было. К нам присоединился местный дед, служивший в крепостной артиллерии еще в начале века, но и он не сподобился. Не то мы оказались никудышним артиллеристами, не то затвор примерз ночью. Плюнули и оставили ее в покое. Я решил высунуться и предложил ротному мобилизовать нескольких местных, что уже восемнадцати лет достигли и руки - ноги имеют на месте. А если найдутся те, что в окружении остался, то еще и лучше. Им не надо показывать, с какого конца винтовка стреляет. Капитан мысль оценил и пополнил нашу роту. Нескольких подростков-добровольцев отшили сразу, как недостигших призывного возраста. Один из них пытался сказать, что ему уже восемнадцать, но тут пришла его мама и обман вскрылся- он в лучшем случае к Берлину успеет. Взяли одного хозяина пятидесяти лет. он, как бы не подлежал призыву, но повоевать изъявил желание. Ну и нашлись, конечно, зятьки, только я переоценил их умения, они хоть и в армии были, но мало что усвоили. Ладно, я тоже под Кингисеппом был не сильно знающим. Так что будут доучиваться. А вот райцентр, что мы брали следующим, оказался крепким орешком. Немцы его сдавать не собирались. Поэтому взяли его через сутки, когда сквозь сугробы пробились к нему две тридцатьчетверки. Жаль, что с пушкой не получилось, глядишь бы, и немцы раньше смылись, и трое из роты не легли бы под ним. Вот такая была маневренная война этой зимой. Уж наманеврировались всласть. После того, как не удалось столкнуть немцев, так отошли и стали греться. Тут с капитаном я согласен не только на 146 процентов, а на все двести - полежишь под селом без отхода от него, так там рота и останется. Кто замерз до смерти, кто ожидает инвалидности. Собственно, второе также может перейти в первое. Мороз больно неподходящий для неотступного охвата. Атаковали, отбиты, оттянулись и в сумерках попробовали снова. Поскольку опять не вышло, стали ждать подкрепления, а как прибыли танки, так и взяли. Танкисты говорили, что сквозь сугробы и заносы легкие танки не тянули. Только мощный мотор тридцатьчетверки волок ее вперед, но не всегда мог и он. И у них тоже потери -в роте на ходу всего-то два танка. С ними и брали. Хорошо, что еще в танковый десант не попали. Ледяной холод брони был прямо космический, даже если просто прижаться плечом к борту - и то пробивало. А трястись на броне, когда она тебя 'греет' и снизу и сбоку, да еще и холодный ветер навстречу- ну ее нафиг, такую радость. От мотора, конечно, какое-то тепло идет, но больно прихотливо. Так что можно на броне замерзнуть, а можно один бок отморозить, а другой поджарить с филейной части. Не, на санях как-то лучше. И к друг другу привалишься, и нет массы ледяного металла рядом. ППШ на холоду трогать голой рукой тоже не рекомендуется, но не настолько уж... ______________