Нас было трое

Медленно протягиваю руку, опускаю ее на его лоб и вздрагиваю, когда слышу:

— Пришла проверить, не сдох ли я?

Улыбаюсь.

— Как ты? — Спрашиваю.

Мои глаза привыкают к темноте, и я вижу легкую улыбку, тронувшую его губы. Убираю руку.

— Меня не так-то легко убить, Элли.

— Ты был на грани. — От воспоминаний о пережитом у меня все внутри сжимается. Кажется, запахом его крови пропитался весь дом. — Ты мог умереть.

— Знаю. — Его ладонь находит мою и безвольно опускается.

— Я очень испугалась. Очень, очень сильно, Джимми. — Кладу его руку на свое колено и осторожно поглаживаю.

— Прости. — Слышно, как он сглатывает. — Постараюсь больше так не делать.

Я усмехаюсь.

— Скажешь, что произошло?

Он прокашливается, его горло хрипит.

— Сущая ерунда. Чарли организовал облаву, подкинул оружие в мой клуб. Не удивлюсь, если из него был кто-то убит, ведь этот парень давно точит на меня зуб.

— И ты что? Решил воевать?

— Нет. Позорно бежал оттуда, впечатывая пятки в зад. Пока в меня не впечаталась одна из пуль легавых.

— Боже, во что же ты вляпался, Джимми? — Мой голос дрожит. — Я помню тебя мальчишкой, который мечтал вырваться из этой грязи.

— Разве? — Он смеется, но его смех похож на едва слышное бульканье.

— Да. — Подтверждаю свои слова кивком. — Не важно, где мы появились на свет, и при каких обстоятельствах. Из порочного круга, из бедности или плохой компании всегда есть шанс выбраться и начать новую жизнь. Ты же этого хотел, да? Мы вместе мечтали об этом. Что же произошло?

Джимми затихает. Он молчит долго, и я чувствую, как его пальцы поглаживают мою ладонь. На его губах застывает улыбка сожаления.

— Случилось то, что я потерял тебя. Да, знаю, прости — сам сделал все, чтобы так произошло. Но я думал, что это правильнее, что так было нужно. А без тебя… всё удивительным образом потеряло смысл. Мечты потеряли смысл, ведь они должны были исполниться рядом с тобой, ради тебя.

— Джимми… — Мне так больно. Невыносимо больно, что я начинаю мотать головой из стороны в сторону. — Я пришла к тебе тогда…

— Не надо. Я знаю. — Он зажмуривается. — Потому что я просил тебя сделать выбор. И эта сцена до сих пор стоит перед моими глазами. Как ты побледнела, как все внутри тебя умерло при виде моего предательства, как убежала оттуда… Элли, я каждый чертов день переживаю это, вспоминая, и каждый чертов день снова себя виню. И та жизнь, которой я живу — это наказание. Я продолжаю наказывать себя за то, что сотворил с тобой. Ты… — Его голос срывается. — Ты была такой хрупкой, ты только встала на ноги после того, что сделал с тобой Бобби. По моей вине сделал! И я тогда добил тебя своим поступком!

Я отдергиваю руки и закрываю ладонями глаза. По щекам катятся горячие слезы.

— Прости. Прости меня, Элли, если сможешь. Когда-нибудь прости. Пожалуйста… — Слышу, как он вздыхает. — Только сейчас я понимаю, что было много вариантов. Был выход. Но я выбрал самый легкий путь и самый жестокий. Все, о чем я думал сегодня, истекая кровью, это о том, что умру, так и не сказав тебе этого. Не попросив прощения.

— Я не понимаю. — Размазываю по лицу слезы и пытаюсь разглядеть его лицо через мутную пелену, застилающую глаза. — Не понимаю. То, что ты говоришь. Зачем это? Если ты жалеешь, если любил меня, зачем… зачем тогда ты так поступил?

Джимми пытается поднять голову, но та безвольно падает на подушку:

— Так надо было.

— Что? — Всхлипываю я. — Что значит «надо было»? Надо было тискать Мэгги, спать с ней, заделывать ей ребенка? Ради чего? Ради того, чтобы потом сказать: «Я жалею, и все из-за этого»? Да я до сих пор слышу, как ты говоришь: «Это моя Мэгги»! Эта гребаная фраза эхом отдается у меня в голове каждый раз, когда думаю о тебе. И когда мне становится жалко тебя, когда я вспоминаю твои глаза и начинаю скучать, когда начинаю сомневаться в своих поступках, я тихо повторяю про себя: «Это моя Мэгги, это моя Мэгги». И мне сразу становится легче.

— Элли! — Его голос крепнет. Похоже, Джимми вкладывает в эти слова свои последние силы. — Выслушай. Я так поступил ради вас с Майки. — Он начинает дрожать, его пальцы мечутся в попытке найти и ухватить мою руку. — Ты должна знать. Мэгги все видела. Она видела нас с Майки у бара, видела, что мы поехали за Бобби. Она угрожала рассказать обо всем, если я не буду с ней. Мне было тяжело, но я принял такое решение. И, черт возьми, я расплачиваюсь за него каждый день!

— Мэгги что? — Не узнаю собственный голос.

— Не важно. — Сипит Джимми. — Я и свою задницу спасал тоже. Мы сели бы оба, так что моя жертва меня не оправдывает. Зато я знал, что он будет с тобой, что защитит тебя, что ты его любишь. Что у вас все будет хорошо.

— Как ты мог… — только и хватает сил сказать.

Я задыхаюсь.

— Никто ведь не заставлял меня спать с ней. Я сам во всем виноват. Сам угодил в ловушку.

Боже. Боже…

Я вскакиваю:

— Майки знает?

— Нет. — Слышится в темноте. — Ему не обязательно знать это. Говорю же, меня это не оправдывает. Все мои поступки…

— Значит, поэтому ты вынужден терпеть ее? — Давлю пальцами на виски. — Господи, да теперь все становится на свои места…