Нас не догонишь…

– Я бы тебя не только этому хотел попросить научить малыша. Ты ведь хорошо знаешь – Хэрн хитро посмотрел в глаза девушки – язык ушастых!

– Не оскорбляй! – надулась великовозрастная девчонка.

– Хорошо, извини! – улыбнулся Хэрн. – Малыш прилежный ученик и с ним тебе будет легко, тем более, кое-чему я его уже научил. – и, перейдя на эльфийский, обратился к мальчику. – Ответь госпоже. Ты хотел бы изучать древнее таинство магии Жизни!

      Мальчик учтиво, сидя поклонился и вдруг выдал с явным Ландайским акцентом:

– Если госпожа Тари позволит, я бы хотел изучить тайны леса и всего того, что там растёт. Воспользоваться такой возможностью – честь для меня и для моего учителя. Я всегда мечтал узнать, как можно больше о магии, пусть сам и не в состоянии использовать на практике великое искусство, но…

      Мальчик с вопросом в глазах уставился на Хэрна.

      Девушка была поражена, как чёткостью сквозившего в голосе мальчика необычного аристократического акцента, так и его манерой построения фраз, которая за лигу распространяет от себя вереницы благородных предков. Ого-го, так кто же он, этот необычный малец? Ох, не зря Хэрн носится с ним, как со ступой, ой не зря!

– Продолжай, не бойся! – улыбаясь отеческой улыбкой, подбодрил ребёнка канн.

      Тари с удивлением следила за перипетиями разговора, и в голове её отчётливо проявлялась разгадка всего того, что она сейчас перед собой видела. Мальчик, несомненно, сын канна, а раз у него человеческие черты, он сын такой же эльфийки, как и я.

      И острая стрела ревности пронзила сердце девушки.

      "Странно, ведь он мне ничего не обещал, а я? Богиня, неужели я и правда влюбилась?! Но раз они без матери, значит, мертва или, что вероятнее всего, отказалась от сына, такое тоже часто бывает в их среде. А вот она никогда от своего чада отказываться не будет. А что, если приручить мальчишку? Сделать это несложно, тогда и канн от меня уже так просто не отвертится". – сама себе усмехнулась своим коварным мыслям древняя аристократка.

      А такого сына и ей не зазорно иметь. Пусть и приёмного. А значит, а значит, учить придётся на совесть, и пусть сейчас его силы мага молчат. Ему, судя по данным заклинания определяющего возраст, ещё год до первого взросления, хоть и выглядит он моложе своих маленьких лет, но вот что-то есть в нём неумолимое, да и взгляды он на меня кидает совсем взрослые, и желание чувствуется в его мыслях и глазах. Ох, и гулена же! М-да, с таким ребёнком надо держать ухо востро. Вот весь её опыт кричит ей, что, что такое женщины он откуда-то уже знает. Но она сама даже в этом обличии явно затмевает прошлый опыт, пусть и не полностью.

– Что же, я согласна, но предупреждаю, в обучение ты, Хэрн, не вмешиваешься!

– Я и сам не прочь напроситься к тебе в ученики!

– Ты?

      -А что, я не достоин?

– Нет, но странно, хотя, ух, ну, теперь я вами и покомандую!

* * *

      Альян молча, в приближающихся сумерках, с трепетом рассматривал величественные стены крепости и сооружённый вокруг неё земляной вал. Вот и добрались, и ничего сложного, если не считать бешеную скачку, устроенную его большим отрядом. Запаса манны и силы в артефактах бодрости уже нет, сами кони, как и их всадники, выглядят не просто уставшими, а до предела вымотанными. Его заместитель, а по совместительству друг, барон Дорен, с недоумением выспрашивал у него, к чему такая спешка? И уточнял, что в конце путешествия, когда и люди, и кони выбьются из сил, при необходимости решения каких-либо проблем ни о каком силовом варианте речи быть уже не может. На что граф ответил спокойно и немного загнанно:

– Я не понимаю ситуации, дорогой друг. Сперва письма с угрозами и требованиями, как выкупа, так и моего личного присутствия при обмене дочери на деньги. Потом молчание и теперь…

– А что теперь? – недоумённо произнёс старый верный друг.

– А теперь письмо от дочери. Я знаю её почерк и уверен, что она писала, без какого-либо принуждения. Понимаешь. Но и в нём она просит о помощи. Если и правда, всё, что говорит герцог о новых хозяевах крепости, то почему они её не отпустили? Причём, сама она в письме об этом не обмолвилась ни разу. Значит, есть какая-то причина. Если ей, по словам герцога, не угрожает опасность, какую она от меня просит помощь?!

– Может от неё требуют благодарность за спасение? А если её ещё и не тронули кочевники, как женщину, вполне возможен вариант, что её хотят насильно заставить выйти замуж. И вы знаете законы Империи, что спаситель вправе выставить такие требования к освобождённым из плена.

– Может быть, вполне. Поэтому, я стараюсь, как можно быстрее добраться до места. Ведь есть вероятность того, что промедление хоть на минуту, может решить судьбу моей дочери.

– Совершенно с вами согласен, граф, но в такой ситуации, находясь по сути на враждебной территории, имея хороший отряд, если не лучший в Империи, даже если сравнивать с гвардейцами Императора…

– Ну, это ты загнул!