Нас немного

Каждый из его авианосцев нес двадцать четыре субсветовых крейсера-паразита и сто двадцать пять истребителей, что давало ему в общей сложности сто сорок четыре крейсера и семьсот пятьдесят истребителей, но на сами авианосцы приходилось тридцать восемь процентов его установок антикорабельных ракет, тридцать два процента его энергетического оружия, сорок процентов его кластеров ближней лазерной защиты и сорок восемь процентов пусковых установок его противоракет. К тому же авианосцы были значительно тяжелее бронированы, их энергетическое оружие было в шесть раз мощнее бортовых энергетических установок крейсера, а их ракеты-убийцы кораблей были больше, имели большую дальность действия и оснащались как более разрушительными боеголовками, так и гораздо более совершенными средствами проникновения и РЭБ. И как еще одно незначительное соображение, авианосцы, чьи корпуса в двести раз превышали объем любого крейсера-паразита, имели гораздо более мощные системы управления огнем и общую компьютерную поддержку.

Крейсера, ускорение разгона которых более чем в три с половиной раза превышало ускорением огромных авианосцев, были выбраны наступательными платформами имперского флота. Они могли бы приблизиться быстрее, и ни один тяжелый, неповоротливый звездолет не развивал такого ускорения, чтобы избежать их внутри предела Цукаямы звездной системы. Но они также были гораздо более хрупкими, а емкость их погребов была намного ниже. И вне противоракетной защиты своих носителей они были гораздо более уязвимы для поражения ракетами большой дальности, даже с других крейсеров, не говоря уже о звездолетах. Таким образом, хотя Гаджелис, по сути, в душе был командиром крейсера, он сдерживал своих паразитов до тех пор, пока его носители не смогли подобраться достаточно близко, чтобы поддержать их, когда они пошли против откормленного тельца.

Это было именно то, к чему призывал Устав, и, учитывая то, что знал Гаджелис, это был также умный, хотя и осторожный ход.

Конечно, Гаджелис не знал всего, не так ли?

- Найдите Нью-Мадрида, - холодно сказал Роджер.

Он был без доспехов, но все еще был одет в облегающий костюм "в обтяжку", который обычно носили под ними. Комбинация встроенного в костюм жгута и его собственного высокоэффективного наннитового пакета запечатала культю его левой ноги, подавила боль и насильно вывела его тело из шока. Но ни одно средство вообще ничего не сделало с той раскаленной добела яростью, которая переполняла его.

- Найдите его, - тихо сказал он. - Найдите его сейчас же.

Он оглядел лица людей и мардуканцев, собравшихся вокруг него в комнате императрицы для личных аудиенций. Закопченная и окровавленная униформа их владельцев, изодранные и обожженные боевые доспехи были так же неуместны на фоне их элегантного окружения, как и его собственный пропахший дымом и потом облегающий костюм, но странный контраст в данный момент его совершенно не интересовал. Его мысли были слишком заняты женщиной, находившейся через три двери по коридору, которая кричала всякий раз, когда видела мужское лицо.

- Где Растар? - спросил он.

- Погиб, ваше высочество, - сказал один из васинов, отдавая честь. - Он умер, взяв ворота.

- О, черт возьми. - Роджер закрыл глаза и почувствовал, как мышцы его челюсти напряглись от внезапного спазма боли, которого он не чувствовал, когда потерял ногу. Спазм, который, как он знал, будет повторяться снова и снова, когда, наконец, будут подсчитаны общие потери.

- Катроне? Нимашет? - спросил он, его голос был резким и ровным от страха, в котором он не был готов признаться даже самому себе.

- Они живы, - ответил старший сержант из личного состава императрицы - настоящего личного состава императрицы. - Они уже в пути. Как и мисс О'Кейси и старший сержант Косутич.

- Хорошо, - сказал Роджер. - Хорошо.

Он постоял мгновение, раздувая ноздри, затем встряхнулся и снова оглянулся на своих спутников.

- Найдите Нью-Мадрида, - повторил он ледяным голосом. - Этот скользкий ублюдок будет прятаться где-то поблизости. Поищите чрезмерно разодетую служанку. И скажите Косутич, когда она приедет сюда - пусть идет к императрице. Безопасность моей матери на данный момент находится в ведении Косутич.

- Да, ваше высочество, - сказал старший сержант и начал шептать в свой коммуникатор.

- Вы знаете, - прокомментировал Кьерульф командному пункту в целом, - я решил, будто скорее рад, что адмирал Прокуров на нашей стороне.