Нас повенчали снежинки

Маша сказала, что вежливых вопросов о делах, здоровье и успехах в личной жизни можно не задавать – она не обидится.

– Да, у тебя характер, я помню, – кивнул Олег и вдруг проникновенно добавил: – Маруся, я многое помню.

Хотя Маша считала, что ее сложно чем-либо удивить в этой жизни, сейчас она удивилась. Вот просто отчаянно удивилась. Она прекрасно знала эту особенную улыбку Олега и этот его особенный «романтический взгляд». «Так, похоже, вопросов все же не избежать. Ладно, сейчас приведу его в чувство».

– А как поживает Светлана?

– Наверное, неплохо, – сказал Олег, делая явный акцент на первом слове.

«Они поссорились? Разбежались? Но при чем здесь я?!» – вздохнула Маша.

– Мы расстались, – сообщил Олег.

Маша молчала. Пауза затягивалась.

– Маруся, я хочу сказать, что история со Светланой была, – на минуту Олег замялся, – ошибкой. Да. Я временно увлекся. Но потом все встало на свои места.

– Ты о чем?

– Понимаешь, как только мы стали жить с ней вместе, тут же стало понятно, что мы очень разные. Вообще разные. А потом оказалось, что не так-то просто зачеркнуть столько лет жизни. Я часто думал о тебе, вспоминал прошлое, извини, невольно сравнивал вас…

Маша не выдержала:

– Ты пригласил меня встретиться, чтобы рассказать об этом?

– Маруся, давай начнем все заново?

– Я не понимаю, ты что, серьезно?!

– Я серьезен, как никогда. Предлагаю простить друг другу все ошибки, будто ничего не было, и начать все сначала?!

– Это невозможно – начать сначала!

– Не можешь меня простить? – помрачнел Олег.

Она покачала головой:

– Дело не в этом.

И дело действительно было не в его измене или ее обиде – нет…

– Тогда в чем?

– Олег, ты же знаешь, в чем причина. Шесть лет назад я пыталась сказать тебе правду, только ты не захотел меня слушать.

В декабре 2007 года она действительно хотела рассказать Олегу о своем романе с Андреем. Накануне она вернулась из Праги, где пробыла неделю. Обычно муж никогда ни о чем ее не спрашивал, но в тот вечер спросил: «Маня, а куда ты так часто ездишь одна?» (спокойно так спросил, во время ужина, как бы между прочим); и вот в тот момент она почувствовала в себе силу сказать ему правду. Всю правду. Прямо сейчас.

– Олег, я давно должна была тебе сказать…

– Не надо ничего говорить! – прервал ее Олег, изменившись в лице.

Она была готова к чему угодно – любым сценам, упрекам, но только не к такой реакции.

– Тебе в самом деле все равно?

Олег пожал плечами:

– Ну, не то чтобы все равно, но устраивать «Кармен» я не намерен. Подобные опереточные страсти не к лицу мужчине моего возраста…

– А как мы будем жить дальше? – растерялась Маша; ей хотелось прибавить: «теперь, после того, как я поняла, что ты обо всем давно догадывался, но мирился с этим?!»

– Нормально.

– Олег, нам лучше расстаться. Зачем эта ложь?

– Глупости. Мы тысячу лет вместе, у нас идеальная семья, и я не позволю тебе все испортить из-за минутного порыва. Извини, у меня завтра трудный день, важное совещание. – Он поцеловал ее и ушел спать.

Нормально. Она полночи просидела на кухне, пригвожденная этим «нормально».

Но действительно потом все было «нормально», и в их отношениях ничего, в общем, не изменилось, кроме одного – в ней уже зрело, росло, крепло решение изменить свою жизнь.

В том же декабре две тысячи седьмого Андрей попросил ее встретить Новый год вместе с ним.

– Знаешь, Маша, уже много лет на Новый год я загадываю одно и то же желание, чтобы мы вместе провели эту ночь, вместе встретили утро Нового года, а потом легли бы спать. Как нормальные люди.

Она рассмеялась:

– Ты хочешь сказать – как уставшие друг от друга супруги?!

– Точно!

И она пообещала ему, что этот Новый год они встретят вместе. Тридцатого декабря Андрей должен был ждать ее в Праге.

Уже был куплен билет в Прагу, и уложены вещи, и придуманы фразы, с помощью которых она намеревалась объяснить Олегу свое решение, но днем, когда она собиралась в аэропорт, раздался телефонный звонок.

– Мария Морозова? Ваш муж попал в аварию…

– Где он?!

– В больнице.

Она бросила все и поехала в больницу.

Оказалось, что Олег, выпив на новогоднем фуршете и сев за руль «слегка пьяным», не справился в гололед с управлением, и его машина перевернулась.

– Нет, ничего серьезного, – пожал плечами усталый врач, – сломал пару ребер, легкое сотрясение мозга, в сущности – пустяки. Даже удивительно, в рубашке родился.

Она вошла в палату.

– Извини, Маруся, – виновато вздохнул Олег, – я испортил тебе Новый год…

– Да, ты испортил мне Новый год! – согласилась Маша.

– Хоть бы права не отобрали! – озаботился Олег.

Маша почувствовала раздражение и вышла в коридор. Она пыталась дозвониться до Андрея, но не могла – его телефон не отвечал. Она стояла в больничном коридоре у окна и смотрела, как падает снег. У нее было горькое чувство, словно она потеряла Андрея, казалось, она видела, как в эту минуту в пражском аэропорту высокий мужчина, высматривающий ее в толпе пассажиров, изменился в лице, поняв, что она не приехала.

Тридцать первого она наконец дозвонилась до Андрея.