Нас повенчали снежинки

– Леня, мы должны поехать в Москву, – сказала Ольга Александровна.

– Когда? – спросил муж.

– Утром. Нам нужно успеть на Новый год. Маша там одна…

Ольга Александровна стояла у окна вагона. Колеса стучали, поезд подбрасывало. Мимо проносились заснеженные леса, деревни, реки и озера, скованные льдом – Россия большая, и всюду зима и снег…

Двери соседнего купе раскрылись, и в коридор вагона вышла женщина, в которой Ольга узнала свою любимую актрису – театральную легенду Петербурга – Александру Павловну Смолину. Знаменитая актриса подошла к соседнему окну и, о чем-то задумавшись, надолго возле него задержалась. Она не знала, не могла знать, что когда-то, много лет назад, ее талант помог женщине, что сейчас стояла неподалеку.

Тогда была осень – может быть, самая сложная в жизни Ольги Морозовой. Тридцатилетней Ольге вдруг стало казаться, что все в ее жизни идет не так – усталость, разочарование, опасные мысли (которыми, чего уж там, хотя бы раз болеет каждая женщина). Дескать, в юности она мечтала вовсе не о такой жизни, а теперь получается, что ее настоящую жизнь подменили на другую, в которой уже ничего интересного не случится; но главное – ее отношения с мужем «дали трещину». Как-то постепенно – от одной размолвки к другой – они с Леней стали как два острова. Каждый сам по себе.

В тот день они с Леней подали в загс заявление о разводе. Ольге казалось, что в ее жизни закончилось что-то большое и красивое, и это чувство горчило, как запах осенних листьев.

Днем, в институте, где тогда преподавала Ольга, к ней подошла ее коллега Галя: «Оль, сходи в театр, билет пропадает. Говорят, хороший спектакль о любви. Смолина играет на разрыв…»

Ольга засомневалась, но вечером все-таки пошла в театр, потому что не хотела идти домой – в напряженную, гнетущую тишину (теперь, возвращаясь с работы, Леня закрывался у себя в кабинете, а она – у себя в комнате, так и жили – не пересекаясь. Маша в то время жила у бабушки).

И вот, значит, театр. Полный зал. Занавес. О чем спектакль? Ах, да, о любви. Ольга проскучала первое действие, погрузившись в собственные горькие размышления о любви, но постепенно спектакль ее захватил; и даже не сама пьеса (в конце концов, классическая постановка известного произведения), а игра вот этой актрисы… Александра Смолина играла (правильно Галя сказала) – на разрыв.

Вот удивительно – откуда она столько знала о любви, о боли и горечи отвергнутой, уязвленной женщины, о разрывающей напополам страсти и огненной силе самоотречения в любви, о бесконечной женственной нежности, неизменно спасающей мир?! Ее финальный монолог о любви потряс зал, а когда Смолина замолчала, словно оборвав последнюю фразу, воцарилась тишина, которую какое-то время боялись нарушить даже ради аплодисментов.

Ольга вышла из театра, но, не доходя до дома, остановилась на набережной Фонтанки у Летнего сада и заплакала. Собственные недавние обиды и переживания теперь казались ей мелочью. А главной была любовь.

В тот вечер, придя домой, она постучала в закрытые двери кабинета мужа и позвала Леню с его острова. И после этого, не сразу конечно, постепенно – все стало налаживаться.

А потом у них с Леней родился Данила, и впереди была целая жизнь, освещенная светом чуда, которое случилось однажды в промозглый осенний вечер. Обыкновенного чуда любви.

…Ольга Александровна украдкой посмотрела на Смолину – ей хотелось поблагодарить Александру Павловну, сказать, что когда-то та очень помогла ей. «Но как об этом сейчас расскажешь?» – вздохнула она.

Знаменитая актриса вдруг обернулась к Ольге Александровне, словно услышала ее и улыбнулась.

Набирая скорость, поезд мчался к Москве.