Нас просто не было. Книга первая

В ответ молчу. Мне нечего сказать. О каком доверии он вообще говорит? Наша компания — это сборище гиен, готовых в любой момент вцепиться друг другу в глотку, сохраняя при этом сладкую улыбку на губах. Я сама такая… была.

— Никогда, ни при каких условиях нельзя давать другим рычаги воздействия на себя! Ни врагам, ни тем более друзьям, особенно таким, как у тебя! А ты им сейчас в руки такой рычаг вложила, что если найти правильную точку опоры, они перевернут весь твой гр*баный мирок, схоронив и тебя, и Артёма под его осколками. Вы, как волчья стая, если почувствуете слабость — разорвете в клочья. Тебе ли не знать! Так вот, милая моя, в этот раз слабость показала ты, причем не просто показала, а буквально потрясла ею перед всеми, выставила на всеобщее обозрение!

С каждой секундой ужас ситуации все больше доходит до меня, ощущение будто стоишь на самом краю пропасти, ноги скользят, из-под них выскакивают камни и с грохотом срываются вниз, и только вопрос времени, когда отправишься за ними следом.

— Ну и как будешь решать проблему? — жестко, в лоб спрашивает отец.

— Я… я не знаю, — шепчу, потому что голос от волнения пропал.

— Не знаю! — передразнил он, — как молоть языком, так мозга хватило, а как пришла время разгребать за собой д*рьмо — так она не знает.

— Пап!

— Что пап? Можно подумать у тебя так много вариантов! В общем, едешь домой, ждешь своего ненаглядного с работы и проводишь с ним серьезный разговор.

— О чем?

Быстрый ум — это мое все.

— Да обо всем! Рассказываешь ему и о нашем уговоре, и о своих коварных планах в отношении его, и как выпендривалась перед своими подруженциями. Обо всем, вообще, не утаивая!

— И как ты себе это представляешь??? — в ужасе смотрю на него, хватая ртом воздух, — он пошлет меня к чертовой бабушке!

— Пошлет? Да я бы на его месте вообще прибил тебя, размазал по стенке и дело с концом.

— Зорин даже не дослушает до конца весь этот кошмар! Уйдет и хлопнет дверью!

— Значит, тебе придется постараться сделать так, чтобы дослушал, а потом уж может хлопать дверями, если захочет!

— Ты хочешь, чтобы он меня бросил?

— Я хочу, чтобы ты с ним поговорила, рассказала все. Призналась в том, какой дурой была раньше, и попыталась донести до него, что сейчас все изменилось. Что вся ваша совместная жизнь, это уже давно не игра маленькой бестолковой девочки, мечтающей о новых шмотках!

— Он уйдет!

— Может быть. Но у тебя есть возможность все рассказать самой, все объяснить, преподнести правду так, как ты ее видишь. Объяснить свои мотивы, слова поступки, и попробовать доказать свою любовь. И даже если он и уйдет, то будет шанс, что когда успокоится, то простит. Будет сложно, но не безнадежно.

— Простит? Ты бы простил???

— Речь не обо мне! Все зависит от того, насколько он тебя любит, и насколько корректно ты сможешь донести до него суть произошедшего, доказать что все изменилось. Не жди, что махнет рукой и скажет «ну и ладно, дорогая, все хорошо». Ни хр*на хорошо не будет, даже не мечтай! Но если эту информацию он получит от тебя, то шанс все исправить будет. Если ты, конечно, не натворила чего-нибудь еще. Чего-нибудь, о чем я не знаю!

Сердце перестает биться, замирает и разлетается в клочья.

Ночь. Загородная трасса. Белый ягуар на обочине.

Чувствую, что умираю, иду ко дну.

— Скажи, ему есть за что ещё тебя прощать? — спрашивает отец, сканируя проницательным взглядом.

Замираю как птичка перед змеей.

Дорогое платье небрежно откинуто в сторону.

— Есть? — настойчиво повторяет свой вопрос.

Судорожно мотаю головой, призывая на помощь всю свою выдержку.

Жаркие поцелуи, руки Макса на моем теле. Хриплое дыхание. Одна ночь на двоих.

— Нет, — хриплым голосом, с трудом удерживая человеческое лицо, отвечаю отцу, стойко выдерживая тяжелый взгляд.

Он ещё несколько секунд рассматривает меня, а потом кивает:

— Это хорошо. Потому что уже того, что известно мне достаточно, чтобы он послал тебя и ушёл не оборачиваясь. И если все это д*рьмо ты как-то сумеешь разрулить, то это в любом случае ваш предел. Верхняя планка, выше которой вам уже не прыгнуть.

Киваю, соглашаясь с его словами, хотя на самом деле у меня просто нет сил открыть рот. Боюсь не сдержать стон, настолько больно в груди.

Глава 10

Перед глазами все поплыло, теряя резкость очертаний. С силой ударила по тормозам и рывком выкрутила руль в сторону обочины. Остановившись, машина резко дернулась, так что я чуть не воткнулась лицом в руль. Все равно. Даже не замечаю этого, сижу, вцепившись в кожаную оплетку, стеклянным взглядом уставившись на дорогу и чувствуя, как из глубины поднимается нечто ужасное, темное, чему не могу дать определения.