Нас просто не было. Книга первая

Сердце зашлось в сумасшедшем ритме, каждый раз сильно ударяясь о грудную клетку, от чего по всему телу разлилась свинцовая тяжесть. У меня затряслись руки, задрожали ноги. Да, я вся тряслась как осиновый лист, меня колотило, трусило так, что не могла остановиться, замереть. Воздух, словно состоял из тысяч раскаленных игл, с трудом проходил в легкие, выжигая их изнутри. И поверх этого гремучего коктейля пикантной вишенкой ложился страх. Ужас, выворачивающий наизнанку, ломающий изнутри.

Ужас от осознания содеянного, от понимания того, какой идиоткой была, и во что это может вылиться.

Дура!

Зажала одной ладонью рот, пытаясь удержать истошный крик, рвущийся наружу. Другой ладонью ударила по рулю, второй раз третий, десятый. Легче не становилось.

Откинулась на спинку сиденья, запустив обе руки в волосы, и зажмурилась.

В голове полыхало одно слово «прости», а в груди все рвалось в клочья от вины, сметающей все на своем пути.

Это же какой надо быть кретинкой, чтобы искренне верить, что если отвернуться от проблем, то они тебя не настигнут!

Просто погрузилась в наши отношения, растворилась в них, оставив за бортом прошлое, даже не думая, к чему все это может привести. И если бы не отец, так бы и пребывала в состоянии блаженной овцы.

— Да, как так-то? — вголос, чуть ли не крича, обращаюсь неизвестно к кому.

Рваное дыхание, как у рыбы, выброшенной на сушу, темные круги перед глазами. Я умираю, рассыпаюсь на миллионы осколков, мечтая только о том, чтобы это был сон. Чтобы какая-то другая Кристина творила все эти глупости, а не я.

«Бомба с часовым механизмом» — звучат в голове слова отца.

Бомба — это то, что известно тебе, дорогой папа, а то, что натворила на самом деле — это конец света.

Вспомнила любимые зеленые глаза и завизжала, закусив кулак.

Тёмка, мальчик мой любимый, прости.

Сидеть не могу, распахиваю дверцу и вываливаюсь, словно последняя пьяница, на проезжую часть, с трудом поднимаюсь на ноги и иду прочь от машины. Начинаю ходить кругами, пытаясь обхватить себя как можно крепче. Вдруг это поможет избавиться от боли? Вдруг это поможет сделать полноценный вдох.

Запрокинув голову наверх, отчаянно смотрю на серое зимнее небо с налетом начинающихся сумерек.

Одинокие крупные снежинки неторопливо кружатся, опускаются на лицо, на растрепанные всклокоченные волосы. Соприкасаясь с кожей, они тают, превращаясь в прохладные капли.

А я стою, не обращая внимания, сжавшись, скрючившись, пытаясь успокоиться. Бесполезно. Перед глазами одна картинка стремительно сменяет другую.

Мы с Тёмкой сидим на кухне, пьем воскресный ароматный кофе.

Градов целует, запуская руки под короткое платье.

Ругаемся с Зориным, но потом так сладко миримся, что забываем обо всем на свете.

Окна ягуара запотели. Градов ритмично двигается, грубо, резко, словно пытаясь что-то доказать мне, себе, окружающему миру.

«Я люблю тебя», — слышу слова Артёма в голове, и срываюсь камнем в пропасть, в бушующий океан моей лжи.

— Аааааааааа, — сжав виски кричу в небо, пугая притаившихся в заснеженном лесу птиц. Они стремительно взмывают в небо, черными тенями скользя надо мной.

Это ведь была просто игра для меня. Просто гр*баная игра, под названием «поймай Зорина». Я с наслаждением играла в нее, упиваясь своей властью над ним, в душе потешаясь, чувствуя себя роскошной женщиной вамп. Я лгала направо и налево, выставляла его в самом непригодном свете перед своей компанией. Эдаким дурачком, которого держу на коротком поводке, а потом, когда надоест, дам пинка под зад и прогоню.

Он и есть дурачок. Наивный, влюбленный в адову суку.

Прости…

Опять перед глазами появляется Максим с его вальяжной полуухмылочкой.

Бл****,ну на хр*на? На хр*на я с ним тогда… На хр*на? Ведь ни эмоции к нему нет. Ничего!

Просто нравилось водить за нос, чувствовать его ревность. Я упивалась как маньячка тем, что дома был муж, а за его пределами по мне сходил с ума Градов.

С*ка беспринципная.

На хр*на???

То, что знал отец — это цветочки. Почти уверена, что смогла бы убедить Зорина в том, что сейчас все по-другому, что люблю его. Убедить в искренности своих чувств. Я бы прогнулась в любую позу, но удержала его, сделала бы так, чтобы он простил. Я в этом уверена. Потому что он любит меня так, как никто и никогда не любил.

Он моя опора, моя крепость, мой ориентир в бушующем океане. За ним хоть на край света, хоть за край. Только с ним. Я люблю его до безумия, до судорог. Он мой воздух, моя кровь, мой дурман, без которого уже не вижу свой жизни.

В каждом моем биении сердца, в каждом вздохе только он. Давно. Прочно. Навсегда.

Все игры давно откинуты в сторону и забыты. Я не могу сказать, когда именно это произошло, но мы проросли друг в друга так, что не оторвать, не разделить. И все благодаря ему. Он смог это сделать. Смог вытащить на белый свет другую Кристину. Он был основой наших отношений, стальным каркасом. А я…

Черт, да что ж так плохо-то!