Нас рано хоронить

– Ты ничего обо мне не знаешь. И через что я прошла не знаешь. А весь твой мир мне противен. Меряешься с такими же мудаками машинами, дипломами, нулями на счете, а внутри пустота, в глазах ваших пустота, черное дно, илистое, вонючее дно, которое засасывает слабых и доверчивых, и они постепенно угасают. Вы одержимы, утратили здравый смысл во имя реализации безумных идей, которые приносят безумные деньги. Так еще и пропагандируете эти идеи, это маниакальное стремление к успеху любой ценой. Призываете жить одним днем, покупать и потреблять, игнорируя реальность. В погоне за навязанными рекламой идеалами люди гибнут, а на их месте остаются лишь манекены, мертвые внутри, но тщательно вылизанные снаружи. Ты не только свято сам веришь в эту имитацию благополучия, но и пытаешься заразить всех вокруг вирусом «успехобесия». Я так больше не могу, не могу обманывать и губить людей, я спасать их всегда хотела.

– Впечатляет, мне аплодировать стоя, или можно остаться на месте?

– До свидания, Андрей Юрьевич, я ухожу. Заявление писать нет смысла, ты меня все равно так официально и не оформил, хотя обещал. Всего хорошего.

– Вообще-то у тебя есть обязательства перед клиентами.

– Это у тебя обязательства, а я здесь по документам даже не работаю. Разгребай, как хочешь, но ноги моей в твоем офисе больше не будет.

Глава 3

Кажется, до него только сейчас дошло, что, сколько бы ты ни выпил, этого всегда будет мало, чтобы отключиться от страшной реальности жалкой и постылой жизни.

Ирвин Уэлш

Наверное, каждый человек, когда увольняется с работы, думает, что будет целыми днями читать книги, смотреть давно ожидающие своей очереди фильмы, заниматься спортом и другими полезными делами. Но только не Женя. Она не привыкла себя обманывать, и в тот же день прямиком из офиса направилась в ставшую родной «Пятерочку» за двумя бутылками вина, отключив предусмотрительно телефон. Андрей ее просто так не отпустит, а на разборки больше не было сил.

Все по-разному пытаются справиться с эмоциональными перегрузками. Кто-то утешается уединением на природе, кто-то пытается медитировать, особо продвинутые особи развлекают себя арт-терапией или иглоукалыванием. Но всегда остается категория людей, которая выбирает то, что способно их добить, а не реанимировать. Аутоагрессия, страсть к саморазрушению таится где-то на уровне подсознания. Алкоголь – как способ себя наказать. Причины у каждого свои, но о них никто не задумывается, ибо ковырять застаревшие раны слишком больно, а чтобы признаться, что без помощи тебе не справиться, нужно небывалое мужество, которое чаще всего отсутствует. С годами тонкая паутина гнева по отношению к самому себе опутывает так прочно, что кажется, из нее уже никогда не выбраться. Зависимость. Самое подходящее слово, которое можно было бы придумать. Хорошо подобрано. Зависнуть над пропастью. Подчиниться. Но кому? Бесам? Атеисты не согласятся. Какие ассоциации оно обычно вызывает? У Жени это была подсознательная связь с виселицей. Навязчивое желание собственного уничтожения, проявляющееся в деструктивном поведении.

Она понимала, что стала алкоголиком. Еще недавно пыталась себя оправдывать, акцентируя внимание на том, что пьет не дешевую водку, а только хорошее вино, вермут или модные коктейли, но потом увидела, что последствия в итоге самые прозаичные, а похмелье ее терзает не меньше, чем опустившегося соседа Павлика. Женя больше не могла контролировать это патологическое влечение к спиртному, дьявольскую тягу, которая пожирала ее изнутри.

Алкоголь не выбирает кого губить – богатого или бедного, глупого или умного, красивого или уродливого – перед ним все равны, как и перед любой болезнью. Только вот болезнь эта не благородная, она не вызывает жалости, поэтому тщательно скрывается, покуда хватает ресурсов.

Утром Женя проснулась в чужой постели, но не могла понять, как она там оказалась. Последнее, что обнаружилось в памяти – ее жаркие танцы на барной стойке одного из злачных заведений города N. Дальше непроглядная пропасть, как будто кто-то нажал кнопку «ВЫКЛ».

Оглянулась в поисках своих вещей, они аккуратной стопкой лежали на кресле. Судя по интерьеру спальни, квартира в целом неплохая, «женского следа» не наблюдалось, типичное холостяцкое жилье, напичканное IKEA. Сквозь немытые стекла лился жизнерадостный солнечный свет, резко контрастируя с ее настроением. В открытое окно врывались пронзительные крики черных стрижей, вернувшихся с зимовки. Ей тоже хотелось закричать.

С кухни доносился уютный грохот и крепкий аромат кофе. Боясь увидеть своего ночного друга, девушка быстро оделась и попыталась незаметно прокрасться к двери. Не вышло.

– О, ты уже проснулась, доброе утро! Таблеточку? – ухмылялся, подперев стену в прихожей, голый по пояс парень.

«Черт, черт, черт!» – Женя была готова провалиться сквозь землю.