Нас возвышающий обман (СИ)

- Мистер? – мракоборец поглядел на нее здоровым, голубым с длинными рыжими ресницами глазом и вдруг оглушительно расхохотался. – Мистер! Утопи меня кельпи! Ты это слышал, Кингсли? Да меня так уж сто лет никто не величает, кроме сопляков-стажеров! Да и те все больше Грозным Глазом, хоть пока и за спиной. Мистер!

Он прибавил что-то совершенно непонятное, что, как смутно догадывалась Селена, было ирландским ругательством, и повернулся к Брустверу.

- Сгоняй вниз, скажи этим сосункам, пусть сидят тихо и не высовываются. А то я им голову оторву! Чтоб не было, как в тот раз, когда брали Каркарова. Сраный ублюдок стал палить заклятьями направо и налево, – пояснил он Селене. – Хорошо хоть, со страху в штаны наложил и никого всерьез не задел.

Селена чувствовала, как щеки медленно заливаются краской.

- А кому шибко охота погеройствовать, пойдет в Азкабан вести протоколы допросов. Вот там и погеройствует! Пропади все в Анун! Кингсли! Ты еще здесь?

Бруствер, все это время хранивший свою обычную невозмутимость, улыбнулся Селене и не спеша зашагал по ступенькам вниз, в гостиную, где, очевидно, устраивали засаду мракоборцы.

Железная нога скрипнула, Грюм повернулся к Селене, хотя его магический глаз продолжал следовать за Бруствером.

- Мистер Грюм, я не понимаю…

- А что тут понимать, девочка? Пожиратели не дураки. Знают, что ты дома одна. Грим-то твой, поди, опять побежал искать приключения на свою задницу! Нам еще повезло, что Дамблдор вовремя узнал…

Селена поглядела на него. Глубокий свежий рубец пересекал левую сторону лица, от лба до середины щеки. Бровь над магическим глазом была почему-то седая, хотя правая оставалась прежней – светло-рыжей. Волосы на левом виске тоже побелели. Она снова подумала, как много пришлось пережить мракоборцу. Его лицо говорило об этом за него, а сам он, вероятно, предпочитал молчать. Почему же, во имя Мерлина, это видит она, но не замечает Сириус? Неужели он хочет вот также... Селена представила лицо мужа, покрытое шрамами...

- Его нет уже две недели... – рассеянно пробормотала она.

- Две недели?! Дери его оборотень! – глядя на ошарашенную Селену, он осекся. – А тебе нечего время терять. Бери вещи и марш в Хогсмид. Этот где?

- Этот здесь, – вдруг раздалось в дверях детской. – И если вы, сэр, наконец перестанете орать, я, возможно, смогу вынести ребенка.

Лили сидела на руках у Снейпа, вцепившись пальчиками в ворот его мантии. Малышка явно не понимала, откуда в доме столько незнакомых людей, почему ее разбудили так рано, почему так напугана мама. По ее лицу было видно, что она вот-вот заплачет. Северус держал ее так нежно, что со стороны могло показаться, что он несет на руках свое собственное дитя, как сокровище. Вот только это сокровище смотрело на мир глазами Блэка, вернее было точной копией Блэка в миниатюре. Девочка и сама льнула к Снейпу, видя в нем единственного защитника, пока матери не было рядом.

Грюм окинул Снейпа тяжелым недоверчивым взглядом настоящего глаза, в то время как магический глаз неотрывно изучал его, пытаясь добраться до мыслей бывшего Пожирателя. Мракоборец хотел что-то сказать, заметно было, что ругательства вертятся у него на языке, но он сдержался под настороженным вниманием ребенка.

Перепуганная девочка смущала его закаленную и очерствевшую в многочисленных схватках и постоянной игре со смертью душу. Лили напомнила ему другую малышку, всего несколькими годами старше, которую он недавно держал на руках, жизнь которой он помог спасти. Маргарет, Мэгги... Она была такой же напуганной, ничего не понимающей, воспринимающей его как некое сказочное чудовище, сошедшее со страниц книг со сказками. А теперь у него добавилось еще шрамов, а вместо глаза... Хорошо хоть, в отличие от Мэгги, эта малышка не видит его залитым кровью. Что-то в последнее время он слишком часто стал спасать детей. Вот только этот случай особенный! Поганец Блэк вообще не подумал о своей дочери, убежал совершать подвиги, гиппогриф его дери.

====== Глава 8. ======

Солнце уже поднялось над горизонтом раскаленным огненным шаром, когда Минерва с облегчением обернулась на звук открывающейся двери. В кабинет директора вошел Снейп, прижимающий к себе уснувшую Лили. Утомленная ранним подъемом и непонятной ей суетой, она сейчас сладко посапывала, кулачком продолжая сжимать его мантию. Девочка чувствовала себя так спокойно у него в руках. Ради нее он готов был быть надежным и нежным, но в глазах светилась мрачная решимость. МакГонагалл вдруг осознала то, о чем ей совсем недавно говорил Дамблдор: на этот раз Снейпа бы никто не опередил, никто не остановил, он уничтожил бы любого, кто осмелится причинить зло малышке. Пожалуй, она была единственной, кого он был сейчас способен любить. Пафосные слова, но она была смыслом его жизни...