Нас возвышающий обман (СИ)

Ужин давно закончился, но Люциус не спешил уйти из-за стола – смаковал виски и перебирал жемчужные четки. Крупные круглые бусины щелкали в пальцах, каждая была воспоминанием... Ожерелье Селены рассыпалось по полу – страсть не терпела никаких помех, даже украшение, казалось, мешало сближению тел. Только кожа, ее восхительно нежная и пьянящая кожа. Упругие перламуровые шарики прыгали по полу. После ухода Селены он их бережно собрал, заключив в них все пережитое, все долгие годы неразделенной страсти и ожидания...

- Вот уж не знала о твоей набожности, – Беллатриса не отрываясь смотрела на жемчужины, сверкающие в пальцах Люциуса. – Интересно, ты молишься перед тем, как залезть на жену?

Рудольфус расхохотался, Нарцисса покраснела.

- Люблю жемчуг. Приятные воспоминания.

- Странно, раньше ты называл его дешевкой для тех, у кого в кармане маловато галеонов. А впрочем... – Беллатриса медленно наматывала локон на палец. – Дай взглянуть. Жемчуг-то необычный. Крупный, ровный... Помнится, у тетушки Селесты было ожерелье из такого. Или не у нее? Ты не помнишь, сестренка?

Нарцисса вздрогнула и уставилась на четки. Словно завороженная, она подошла ближе, протянула руку...

- Стой!

- Я лишь хотела взглянуть...

- Ты, как послушная собачонка, выполняешь команды своей сестры! Мерлин! В собственном доме я не могу остаться один.

- Тебя стесняет наше присутствие, Люциус? – Беллатриса поднялась и потянула за рукав Рудольфуса. – Так мы пойдем наверх, не будем мозолить тебе глаза. Найдем, чем заняться. Чем-нибудь очень приятным...

Накрепко прижала ладонь мужа с выглядывающему из корсета полушарию.

- Кстати, и вам советую. – Рассмеялась, тряхнув кудрями. – Думаю, ты такой же голодный после отдыха в замке.

- Не настолько, чтобы бросаться на первую предложенную кость!

В раздражении Люциус отодвинул стакан. Нарцисса была бледна, щеки пылали.

- Пойду прогуляюсь, – Люциус пошел к выходу, продолжая перебирать четки. – Ложись без меня, – бросил через плечо. – Мне не спится!

*

Нарцисса потеряла счет времени, которое провела у открытого окна. В лунном свете Люциус вновь и вновь мерял шагами аккуратно подстриженный газон под окном, порой замирая у небольшого мраморного бассейна, в котором призрачными тенями сновали золотые рыбки. Его пальцы не останавливаясь ласкали жемчужины. Где-то она уже видела этот жемчуг... Но где? В доме никогда не было этих четок. Она уверена.

Внезапно на талию скользнули горячие ладони, замком сомкнувшись на животе. На плечо и шею упали чужие темные кудри, смешиваясь с ее распущенными на ночь длинными светлыми локонами.

- Не спится, сестренка? – Наглая рука поднялась выше, скользнув по скрытой шелковым пеньюаром груди. – Ласки не хватает?

Сбросила руку, рванулась в сторону.

- Как ты вошла? Я заперлась.

- Моргана! Ты и правда думаешь, что меня можно остановить слабеньким заклятием? Не смеши!

Белатрисса махнула рукой, и пеньюар сестры оказался у нее.

- Посмотрим... – Скривилась. – И в этом ты собираешься соблазнять мужа? – Она с неудовольствием смотрела на длинную светло-серую рубашку сестры. – Я надеялась, что у тебя под ним ничего нет.

- Это опаловый шелк. Кружево ручной работы.

- Это унылость серая! Не удивительно, что милый Люциус гуляет при луне. – Беллатриса взглянула в окно. Пальцы скользнули по пухлым чувственным губам. – Вот она сегодня опаловая.

Затем она развязала пояс своего черного пеньюара. Повернулась к сестре и нарочито медленно развела полы в стороны.

- Вот! – Черный корсет, зашнурованный яркой алой лентой в цвет короткой полупрозрачной юбке, украшенной черными кружевами. – Я провела два очень неплохих часа в объятиях мужа, а вовсе не созерцала лунные поляны. Он передохнет, и мы продолжим. А ты можешь продолжать наслаждаться видом гуляющего под луной Люциуса. Он предпочитает тебе свои четки...

Беллатриса, покачивая бедрами, поплыла к двери.

- Интересно все-таки, – обернулась, – где же это он достал такую реликвию? А может, снял с чьей-то шейки, а?

====== Глава 14. ======

- Профессор!

Дамблдор словно очнулся от транса, поднес левую руку к виску, затем поправил очки. Едва заметно кивнул Селене. Почти полностью почерневшая и высохшая правая кисть покоилась на столе, будто какой-то темный артефакт.

- Теперь я почти всегда ужасно устаю, дорогая моя. Но ваше присутствие дает мне силы. Люблю созерцать красоту. И силу.

- Вы не можете требовать от Северуса этого!

- Чего? Мне казалось, на все он идет добровольно.

- Я говорю о вашем... о вашей смерти... – Голос упал почти до шепота. – Это бесчеловечно. Он расколет душу.

- Милая моя, он был Пожирателем смерти. Не стоит забывать. – Вытянул вперед руку, призывая не перебивать его. – Значит, его душа расколота уже не один раз. И она лежит на одной чаше весов, а на другой – душа мальчика, еще не познавшего смертного греха. Думаю, тут выбор очевиден.

- Душа этого мальчика меня совершенно не волнует!

- Впрочем, как и душа его отца, не так ли? А вы и впрямь становитесь жестокой, моя дорогая! Дар – это бремя. В определенных обстоятельствах он корежит душу... Жаль, ваша не исключение.

- При чем здесь Люциус?