Нас возвышающий обман (СИ)

Бледная как призрак Нарцисса. Хотя нет, призрак выглядел бы свежее! Платье болтается на ней, словно с чужого плеча. Ключицы, лопатки – какая она костлявая! Груди вообще не стало.

- Надо заняться твоим гардеробом!

- А? Нет... мне...

- Ты все еще леди Малфой! И, учитывая состояние твоего мужа, ты должна быть вдвойне леди! Никто не должен видеть...

Глаза снова притянул камень.

- И почему эти четки не у него? Где Люциус?

- Был здесь... Я...

- Я, я! Надо следить за мужем лучше!

- А он уже... не мой муж... Добились вы своего!

Из коридора приглушенный писк...

- И домовиков ты распустила!

Где-то там метнулась красная мгла. Почувствовала... Так непривычно быть... с этой силой. Взяла четки, пропустила вперед себя Нарциссу.

- Пошли!

Кровью пахнет. Выдохнула – посвежело, будто роса легла. Приятно обладать полнотой власти! Если бы она поняла ее раньше...

Сидит у лестницы. Глаза пустые, воспаленные... Щетина... Постарел. И сейчас настолько похож – немыслимо! Кажется, только руку протяни... Ох! Но тут либо сила, либо... Она себе слово дала. И Максимусу зелье.

Надо расчесать, помыть, побрить... Да, к завтрашнему дню. Одеждой заняться – все знают, какой он педант. Был...

Кстати, в чем это он? Нарцисса тихо скулит, прижавшись к стене. Ну да, так и есть – опять кровь. Разорвал на куски домовика. Пальцы, уши... В руках сердце.

- Я должен... сердце ей... Обещал... жизнь...

- И так всегда... – рыдает. – Я не могу больше! Он убивает!!

- В этой домашней твари даже я бы не разглядела твою сестру, но...

- Так ему Беллатриса... О, Мерлин!

- Думаю, да. Говорила же тебе, чтобы камень всегда был при нем.

- Мне... не сойти с ума... Где?

Пальцы шарят по полу, скользя в кровавых лужах.

- Люциус, – уверена, что ей нечего бояться. Поднял глаза, словно не понимает. – Ты ведь это ищешь?

Мокрая ладонь сжимается вокруг жемчужной нити. Улыбается.

- Спой мне...

Неужели перепутал ее с Селеной? Коснулась спутанных волос.

Она и не пела никогда... Детей было кому няньчить! Разве что Максимусу...

Глупо, конечно. Опустилась рядом с ним в скользкую грязь. Рука нежно по лбу, по вискам.

- Спи ты, мой ясный, спи ты, мой светлый,

Спи, мой прекрасный, мой дорогой.

Ночь на дворе, далеко до рассвета,

Мама всегда будет рядом с тобой...

Склонил голову к ее коленям. Как же похож!.. Мучительно! Не думать!

Вложила в его ладонь камень.

- Просто поверни и скажи... Позови... Селена...

Странно, но послушно повторил.

- Селена...

И тут же отпрянул. Встал.

- Нарцисса, какого тролля?! Почему?.. – Оглядел себя с головы до ног. – Опять...

- Это ты?.. – дрожащим голосом.

- Только не скули! Голова болит.

Пошел прочь. За тенью, что пришла вернуть ему рассудок.

- Следи, чтобы четки были при нем. А я займусь твоим гардеробом.

*

- Дедушка! Ну сколько я раз просила!

На досках пола расползаются мокрые грязные следы.

- Неужели так трудно снимать обувь, когда входишь со двора?

Огромные ботинки протопали к камину.

- Ты бы видела, что там делается! Настоящий ураган! Шторм!

- И не шуми. Я только уложила Марен.

- А… извини…

Ботинки остановились.

- Ты глянь, чего нашел.

- Мерлин!

- Небось, опять из Хогвартса.

- Живая она хоть?

- Живая… И что у них за совы такие хилые!

- Буря…

- Буря! Подумаешь! Вон рыбный филин наш и не в такую, чай, вылетал. А возвращался вовремя!

- Ее надо согреть…

- Сам знаю! Девчонка…

Подавила смешок, отвернулась к окну – и впрямь. Дождь в стекло так и хлещет, небо потемнело.

- А! Ну, так и знал!

- Что?

- Сам директор Хогвартса почтил нас письмом! Не прошло и года!

- Дедушка…

- Трусливый ублюдок! Это ж надо было додуматься: девочку ночью к нам одну отправлять!

- Но…

- У нас тут, чай, не курорт. В потемках, коли дороги не знаешь, так заплутать можно… да еще, не приведи Мерлин, на ши нарвешься.

- Де…

- А защитные чары мои! Повезло еще, что ты услышала и сняла. А то ведь и покалечить могло!

- Но все ведь обошлось.

- Обошлось! Слышал бы тебя твой… экхм! На, держи!

В ладонь сунулся размокший конвертик.

- Что ему на этот раз надо?

- Адресовано Лили…

- Неужели?! Сподобился наконец! Девочка каждый день от него письма ждет! Хорош крестный, нечего сказать!

- Дедушка, Мерлина ради!

- А что! Скажешь, я не прав?

- Я не знаю. Но я знаю, что Лили и так переживает. Пожалуйста, не надо при ней…

- Ладно-ладно! Не совсем я еще из ума выжил, чай, кой-чего понимаю.

- Дедушка!..

*

И не поздно еще, а как потемнело!

Дождь в стекло хлещет, бьется. Так сильно, словно вот-вот вышибет раму, хлынет к ногам ледяным потоком.

А в комнате тепло.

Камин натоплен.

На полу овечьи шкуры – можно босиком ходить.

Часы тикают – спокойно, уютно.

Мама тут жила, когда приезжали на Рождество.

И так и кажется, что вот-вот увидишь ее в большом клетчатом кресле у очага – стройную, красивую. Услышишь, как в детстве. «Лили»…

- Лили…

- Ой!

- Прости, я стучала…

- Все в порядке! Я задумалась просто.

- Тут… эм… тебе пришло кое-что… от…

- Крестный!

Так долго ждала. Письма, весточки… Хоть чего-нибудь…

Пальцы путаются, спешат.

- Что, опять сова заблудилась?

Серые глаза улыбнулись в ответ.

- К нам не любая долетит!

- Это уж точно!

Конверт подался.

Перед глазами буквы.

Их мало.

Они складываются в слова.

Странные слова.