Нас возвышающий обман (СИ)

- Для начала, чтобы ты вошла в дом, – он зябко поежился. – Я не молодею, дорогая, и на мой взгляд снаружи слишком свежо. Я бы предпочел погреться у камина, выпить бокал виски.

- Грейся, сколько пожелаешь! При чем здесь я?

- Ты — моя гостья. Я еще не забыл законы гостеприимства, ты ведь их и сама великолепно знаешь. Твои приемы...

- Мои приемы — моя забота. Что ты хочешь?

Абракас взял ее за руку.

- Селеста, дорогая, давай пройдем внутрь.

Причин отказывать ему она не нашла. Его рука — на ней вздулись вены, кожа потеряла юношескую упругость — заставила сердце ускорить и без того бешеный ритм. Она позволила провести себя в библиотеку, к жарко пылающему камину.

- Чего-нибудь выпьешь?

- Нет, благодарю. Я предпочла бы вернуться к тому, зачем ты меня позвал.

- Хотя бы присядь...

Селеста опустилась в кресло рядом с камином. Абракас наполнил свой бокал виски и занял кресло напротив. На какие-то мгновения между ними повисла тишина. Каждый думал о своем.

- Ты хочешь, чтобы я попросил у тебя прощения?

Сейчас на него смотрела не Селеста, не та, какой он ее помнил, на него смотрела леди Мунрок пустыми глазами мраморной статуи, холодной и безупречной. Было ли ее сердце разбито? Билось ли когда-нибудь вообще живое сердце внутри этого мраморного великолепия?

- Нет, уже нет. Ты думал, что я не изменилась за это время?

- По крайней мере, ты все также прекрасна. Даже годы обходят тебя стороной.

- За эти годы я слышала достаточно комплиментов. Не за этим я пришла сюда! Уж точно не для того чтобы слушать лесть от тебя!

- Тебе любопытно, зачем я позвал тебя?

- Говори, или я ухожу! Мне некогда играть с тобой. Мы уже не дети.

- Вот именно о детях я и хочу с тобой поговорить.

Ее сердце пропустило удар. Он внимательно вглядывался в ее лицо, но так и не смог прочитать ни одной мысли.

- Ко мне приходила Нарцисса. Она сказала, что теряет мужа. Хочет его вернуть.

Леди Мунрок мелодично рассмеялась звонким холодным смехом.

- Абракас, ты мне льстишь! Люциус мог бы быть моим сыном, – судорожный вздох. – Но я бы никогда не покусилась на его сердце.

- Не играй со мной, Селеста. Ты вполне могла желать мести! Я сейчас говорю о моем сыне и твоей дочери. Я не позволю ему разрушить свою семью и свою жизнь!

- При чем здесь я? – поднялась и подошла к нему. – Моя дочь отказала твоему сыну много лет назад, она замужем за этим... Блэком. Нравится мне это или нет! А твой сын никогда не был образцом супружеской верности. И об этом знаю все. Но никак не возьму в толк, при чем здесь я?

- Любовницы у него были всегда. А кто из нас безгрешен? Это не то! Я говорю о его любви к твоей дочери.

- Я не умею влиять на чувства других. Иначе бы еще тогда заставила Селену полюбить Люциуса и выйти за него.

Селеста наклонилась к Абракасу, положив руки на подлокотник его кресла.

- Чтобы отомстить Мадлен? – вдруг спросил он, и она отпрянула. – Твоя дочь так похожа на тебя. Ты хотела, чтобы у нее вышло то, что не получилось у тебя?

Стало трудно дышать, мысли метались в голове, словно напуганные ярким светом летучие мыши.

- Ты думаешь, что так много для меня значишь? – почти прошипела она.

- А разве нет?

- Тебе, вероятно, хочется, чтобы это было так! О тебе же даже собственный сын не часто вспоминает!

- Оставь моего сына в покое! Не знаю, что ты сделала...

- Хватит! Я ухожу! Не желаю больше слышать твои безумные домыслы.

Она трансгрессировала, не думая, куда и зачем. Лишь бы подальше! Он обвинял ее... Но никто никогда не узнает, что творилось у нее на душе! Никто и никогда...

*

Одно свидание раз в полгода... Слишком редко. Будто ее муж совершил какое-то ужасное преступление! Конечно, он угрожал Малфою, но вовсе не по тем причинам, которые постоянно озвучивались на суде, о которых трубили все газеты. Это была ревность, спровоцированная ревность, а вовсе не «невозможность забыть прошлые разногласия, стремление продолжать бессмысленную войну во имя ложных идеалов и удовлетворения собственной уязвленной гордости, желание отомстить тем, кто якобы виноват в том, что Сириуса Блэка заключили в Азкабан после гибели Поттеров». Селену возмущала писанина, опубликованная в «Ежедневном пророке». Кто-то явно хотел, чтобы интерес к этому делу не угасал.

В Азкабане ей каждый раз становилось плохо. Постоянное незримое присутствие дементоров было почти невыносимым. Она даже дышала с трудом. Леди Гвиневра предупреждала, что сейчас, когда Селена приняла свою сущность, она будет ощущать присутствие стражей Азкабана гораздо острее. Тем не менее, она ждала каждого свидания.

Она так остро чувствовала отсутствие Сириуса, ей не хватало его во всем. Конечно, его и раньше частенько не было дома, но тогда была уверенность в том, что он может вернуться в любой момент. Сейчас ее не было, сейчас она считала дни без него.

Их второе свидание. В круглой комнате без окон с одной-единственной дверью. В центре стол и два стула. На столе кувшин с водой и стакан. И больше ничего.

Пожилой мракоборец отворил дверь, пропустив вперед себя Сириуса.

- Заключенный Блэк, у вас ровно час.

Дверь закрылась, и снаружи щелкнул засов.

- Сириус...