Нас всех тошнит

Есть у RP и спектакли, которые проходят на сцене, а не на улице, например, 100 % City. Режиссёры в рамках предварительного исследования выбирают сто человек из города, где спектакль проводится, по нескольким демографическим показателям: возраст, пол, место рождения или проживания, размер семьи или семейное положение вообще, – таким образом, чтобы это более или менее отображало статистически социальное разнообразие города. В последних версиях проекта это устроено немного иначе: команда спектакля выбирает ровно одного человека, который приводит своего знакомого/родственника/друга, который, в свою очередь, приводит ещё кого-то – и таким цепным образом набирается сотня человек. Rimini Protokoll настаивает на небольшой оплате для каждого из участников со стороны театра, на базе которого проводится спектакль в этом городе. Это позволяет провести в среднем – 4–6 репетиций по несколько часов, где перформеры не учат текст, а отвечают на вопросы, задают вопросы и просто учатся быть собой на сцене перед аудиторией.

В 100 % Berlin, например, люди появляются у микрофона на огромном вращающемся круге во всю сцену и успевают сказать только короткую реплику: как их зовут, иногда – где они родились, по чему их можно будет узнать: у кого-то красная кепка, у кого-то игрушечный медведь, у кого-то силиконовые импланты в груди, у кого-то ВИЧ-положительный диагноз. Это почти всегда неожиданно и вызывает реакцию. Основатели Rimini Protokoll утверждают, что переносят реальность жизни на сцену, не прибегая к помощи посредников – актёров, но это, видимо, такое полулукавство, потому что в конечном счёте создаётся ещё более искусственная ситуация: обычные люди на сцене находятся явно в непривычной для них обстановке и выполняют не свойственные для них функции. Отсюда возникает такой почти цирковой эффект: ты смотришь на эту акробатку и переживаешь – упадёт, не упадёт; так же и с людьми не актёрами: тривиальная эмпатия заставляет переживать за сорокалетнюю женщину, стоящую перед полным тысячным залом театра и говорящую свой не очень простой монолог.

Так можно обозначить ещё один тип театра, которым занимаются Rimini Protokoll, – в нём так же не участвуют профессиональные актёры, однако люди, находящиеся на сцене, приглашены не для рассказа личных историй (впрочем, бывает, что и их тоже), а благодаря экспертизе, которой они обладают в определённой сфере. Самым примечательным в этом смысле являются два однотипных спектакля: Adolf Hitler: Mein Kampf, Bd. 1 & 2 и Karl Marx: Capital, Volume One, посвящённые по большей части даже не текстам, а самим книгам как продукту, их многочисленным изданиям, истории отношений с ними разных людей. В спектакле про «Мою Борьбу» принимают участие два юриста, 65-летняя профессор, реставратор книг, рэпер турецкого происхождения, слепой мужчина и молодая девушка. Два часа зрители наблюдают абсолютно спокойное, академическое по тону зрелище. В 2015 году Штефан Кэги в одиночку поставил спектакль Volksrepublik Volskwagen – об истории немецкого автопроизводителя в Китае. Это один из тех редких спектаклей, в которых играют актёры, и нужно сказать, что за счёт некоторой уверенности обращения с материалом, которой трудно добиться от неактёров, этот спектакль оставляет особенное художественное впечатление. На сцене выстроен натуральный производственный цех, используется очень техничная работа с видеопроекцией. В какой-то момент как бы на подзвучке начинают радостно кричать дети, и вдруг целая группа натуральных живых детей появляется на сцене и выполняет китайские упражнения (в спектакле, к слову, вообще много хореографии – для этого привлечен специальный человек).

Судя по интервью членов группы Rimini Protokoll, их довольно сильно занимает вопрос прогрессивного и непрогрессивного. Они обращают внимание на время, на современность и, конечно, очень хотят быть современными. В их спектаклях почти всегда проводится значительная работа с технологиями, зрителю зачастую не заметная. При этом у них получается делать действительно красивые, не утилитарные зрелища – как, например, спектакль про Volkswagen. Одновременно они показывают, что хорошему спектаклю вообще ничего не нужно: ни сцена (Home Visit Europe проходит в жилых квартирах), ни помещение (Remote X), ни даже группа зрителей (в спектакле Call Cutta один единственный зритель сидит у телефона и разговаривает со специалистом кол-центра из Индии, который увлекательно рассказывают жителю Берлина про Берлин). Они привлекают виртуальную и дополненную реальность, как в спектакле Situation Rooms, или не привлекают ничего, кроме чистой информации, как в сетевом проекте 100 % City.

Димитрис Папаиоанну