Нас ждет Севастополь

– Здоров ли ребеночек? Сейчас все так трудно. Ты совершила настоящий подвиг, решив родить в такое время. Представляю, сколько у тебя забот! Впрочем, такова судьба всех замужних женщин. Сами мы надеваем на себя ярмо.

Галя снисходительно улыбнулась, словно хотела сказать: вот полюбишь, тогда по-другому заговоришь. Роза поняла ее улыбку и вздохнула:

– Моей веселой девичьей жизни, наверное, тоже придет конец. Такова, видимо, судьба.

– Собираешься замуж?

Роза смущенно пожала плечами:

– Он на фронте и едва ли любит меня…

Галя с недоумением посмотрела на нее и спросила:

– Кто же он?

Когда Роза назвала фамилию Крошки, Галя рассмеялась:

– Этот дядя «достань горобца»?! Ой, Роза, да ведь он смешной.

Роза сделала вид, что обиделась.

– И ничего он не смешной. Он настоящий мужчина, и твой муж его уважает. А я не виновата, что он мне нравится. Все время думаю о нем, а он и не подозревает. И ничего смешного не вижу.

Галя перестала смеяться и серьезно сказала:

– Да, Роза, сердцу не прикажешь…

«Напишет мужу, а тот передаст Крошке. Дело сделано», – подумала Роза и повеселела.

– Я еще не видела твоего сыночка, – будто спохватилась она. – Разреши взглянуть.

Пройдя в спальню, Роза наклонилась над кроваткой.

– Ой, какой курносенький, симпатичный, – восхитилась она. – Спит, и горя ему мало. Самый счастливый человек на земле. Ни о войне, ни о хлебных карточках не имеет понятия.

Отойдя от кроватки, Роза села на диван и с горестными нотками в голосе проговорила:

– Не вовремя он появился на свет.

– Почему? – удивилась Галя.

– Война… А вдруг сиротой останется. Помаешься одна с ребенком.

Галя нахмурилась:

– Не говори так.

– И будешь ты ни дамочка, ни девушка, – продолжала Роза, не обратив внимания па замечание Гали. – А ведь молодость и красота даются женщине один раз в жизни, и жить надо так, чтобы в старости было что вспомнить. Впрочем, не все так мрачно. В случае чего ребенка можно сдать в детский дом – и опять ты свободная пташка.

– Чего ты городишь? – воскликнула Галя.

В кроватке заплакал ребенок, и Галя бросилась в спальню. Роза подошла к зеркалу и стала поправлять прическу.

– Между прочим, – сказала она, когда Галя вернулась с ребенком на руках и, сев на диван, стала кормить его грудью, – я могу подарить тебе халат. У меня их четыре. А моя мамаша ругается, когда надену халат, говорит, что носить их девушке неприлично. Дурацкий предрассудок.

Но Галя отказалась от подарка, заявив, что у нее есть два халата.

В комнату вошла Мария Васильевна с кошелкой в левой руке. В правой она держала сложенное треугольником письмо.

– Здравствуй, Розочка, – весело произнесла она, ставя кошелку на пол. – Хорошо, что зашла проведать. Галя все одна и одна, словом перемолвиться не с кем.

Мария Васильевна подала Гале письмо:

– Почтальонша сказала, что тебе.

Галя с недоумением посмотрела на незнакомый почерк, но, развернув письмо и глянув на подпись, весело рассмеялась:

– Вот легок на помине. Знаешь, Роза, кто пишет? Лейтенант Крошка.

Роза смутилась и покраснела. А вдруг Крошка сообщает, как она перепутала адреса.

Галя положила ребенка на диван, нетерпеливо открыла письмо, стала читать, но, не прочтя и половины, вдруг пошатнулась и, бледнея, сдавленно воскликнула:

– Мама! Коля… убит!

Письмо выпало из ее рук.

Роза отшатнулась от нее и схватилась за спинку стула.

Мария Васильевна стояла словно оглушенная, не двигаясь и широко открыв глаза, затем в ее глазах выразились испуг и отчаяние, и она, всплеснув руками, тяжело опустилась на стул.

– О господи, – прошептала она бескровными губами.

Обхватив голову руками, Галя упала на диван и так замерла, только плечи ее чуть вздрагивали. Перед ее взором все вдруг померкло, будто она падала в пропасть, бездонную и темную, как ночь.

Заплакал ребенок, но молодая мать не слышала его, даже не повернула головы. Не отозвалась на его крик и Мария Васильевна, продолжавшая что-то шептать. Голова ее тряслась мелкой дрожью.

Тогда Роза, обведя обеих испуганными глазами, подбежала к дивану и, взяв плачущего малыша, прижала к своей груди.

Майское солнце буйно врывается в окна, ласкает своими лучами стулья, стол, скользит по детской кроватке, заглядывает в зеркало – и зеркало вспыхивает.

Под окнами в зеленых ветвях скворцы насвистывают радостные песни. В комнату доносится тонкий аромат цветущих роз. Вся природа приветствует торжествующую весну.

А на сердце Гали непроглядная, тоскливая осень.

Сидя у детской кроватки, она мрачно думала о будущем. Оно казалось ей жизнью без любви и радости, жизнью по обязанности. Никого и никогда она не сможет полюбить так, как Николая, никто не даст ей такой полноты счастья.

Почему так несправедлива к ней судьба? Ей двадцать четыре года, а что хорошего видела она в жизни? Детские годы были омрачены смертью родителей. Жила у ворчливой тети, которая частенько поколачивала племянницу. После окончания седьмого класса тетя устроила ее на курсы чертежниц.

Светлыми в ее жизни были дни, когда она полюбила Николая. Но коротка была их совместная жизнь. Началась война… И вот…