Нас ждут

«Строительство здания ГЭС началось 1 сентября 1977 года... Чтобы за 365 дней и ночей поднять его от нуля до уровня, необходимого для начала монтажа оборудования, — сама мысль эта ещё считалась абсурдной. И дело тут не в количестве уложенного бетона. Многие бригады, работающие на плотине, кладут в этом году по сто и более тысяч кубов. А мы уложили свои плановые семнадцать тысяч. Но зато каждый куб приходилось не укладывать, а ваять, как скульпторам. В самом конце, когда наносили последние штрихи, случалось, едва осиливали за смену один кубик бетона. А что такое один кубик? Пустяк. Но представьте на минуту, как этот пустяк доставался. В машинный зал краном подавали бадью, из неё лопатой накладывали бетон в ведро, опускали его на верёвке в шахту генератора и там. в «преисподней», пролезая буквально ползком через узкие щели, передавали ведро из рук в руки, пока не доставляли к тормозным тумбам, которые наращивали. Мы успели к намеченному сроку. Чего это стоило, знаем только мы.

Бригадир плотников-бетонщиков В. А. П о з н я к о в».

Я покосился глазом: никто вроде не собирается меня выгонять, все заняты — и снова с важным видом углубился в прессу:

«ВСЕГДА НА ВЫСОТЕ

В сумерки включаются на плотине огни, и молодое водохранилище за плотиной расцвечивалось богатыми красками. В кабине крана Володя один, но связан со всей стройкой: работает рация, соединяющая его с участком, со штабом. От бетонщиков — сигнал:

— Подавай опалубку!

От тяжести длиннющая стрела крана клонится книзу. А синичка, которая сидит на кусочке сала, привязанном к стреле, хоть и загибает хвост, словно опираясь на воздух, продолжает пиршество.

— Ишь ты, привыкла! — улыбается про себя Володя.

Он и сам уже привык к качке, неизбежной на высоченном кране».

Я сделал шаг к залу, перешёл к следующей газете:

«КАНАТОХОДЕЦ

Те, кому довелось увидеть Могунина в работе, не могли сдержать возгласов удивления. Это был цирковой номер. Над Енисеем шёл человек. Снизу он казался мухой, застрявшей в паутине проводов ЛЭП-500. Путь этой «мухи» начался на правом берегу, где анкерный переход, прозванный монтажниками «чайкой» за сходство с этой птицей, взметнул свои ажурные конструкции на восемьдесят метров. К ним надо добавить ещё восемьдесят метров скалы, на которые эта «чайка» взлетела. И вот с этого 160-метрового трамплина уходил Могунин на прогулку, которая заканчивалась на другой, левобережной, «чайке».