Население Земли как растущая иерархическая сеть

Но не только численность населения мира, но также и рост мирового энергопотребления, рост мирового ВВП, рост количества изобретений и открытий также происходили по гиперболическим законам.

И точки сингулярности у всех этих гипербол примерно совпадают с моментом исторической сингулярности с точностью до характерного времени Капицы. Здесь же в XXI веке расположена и так называемая технологическая сингулярность.

Важно понимать, что для всех этих синхронизмов нет никакого рационального объяснения. На наш взгляд, нет, и не может существовать простой причинно-следственной связи между, например, растущей численностью населения Земли и числом изобретений и открытий, т. к. степень сложности этих многосвязных процессов является наивысшей[111].

Итак, существует несколько напрямую никак не связанных процессов, которые приходят в XXI веке к своему естественному завершению, что говорит нам о том, что все мы живем в эпоху перемен. Т. е. речь идет о сингулярной точке истории, ее пределе, некоем промежуточном финале. И это полностью противоречит тому pедукционистскому взгляду на природу универсальной эволюции, который проповедует Цирель. Возможно, в этом и состоит одна из причин того обмана, к которому он прибегает.

* * *

Построения Цирель бесконечно далеки от науки. Это касается как его модели гиперболического роста населения Земли, так и его взглядов на природу универсальной эволюции. Даже если предположить, что его модель соответствует действительности, т. е. правильно описывает механизм роста (что совершенно не так), проверить это принципиально невозможно. Более того, поскольку всякие прогнозы также отсутствуют, то она, очевидно, является доктринерской и к настоящей науке никакого отношения не имеет.

Для описания эволюции Цирель пытается найти ее инварианты, в качестве которых, по его мнению, могут выступать физические и химические константы:

«Труднее всего отыскать подобные параметры для эволюции Вселенной и других видов физической и химической (геохимической, геологической и др.) эволюции. Условно будем считать, что на это место претендуют скорость света, являющаяся мировой константой, и не меняющиеся с течением времени скорости химических реакций (при заданных термодинамических параметрах). При этом скорость глубинных процессов (от скорости света до скорости смены поколений) обычно выступает как ограничение, как максимально достижимая скорость эволюции»[112].

Такой физикалистский подход к описанию эволюции есть прямая дорога в никуда. Универсальная эволюция не может быть объяснена, а скорость ее определена даже в смысле ограничений лишь с помощью инвариантных к изменению знака времени физических законов.

На полном серьезе он выражает сожаление по причине невозможности применения простейших учебных моделей, описывающих рост популяций, для описания эволюции!

«Классические популяционные уравнения, в первую очередь такие, как уравнения Ферхюльста или система уравнений Лотки – Вольтерра, описывают процессы на отрезках времени, весьма малых по сравнению с длительностью образования единичных новых видов и тем более с интервалами между серьезными кризисами»[113].

Эти предельно упрощенные, идеализированные модели роста не имеют никакого отношения к эволюции. Цирель ошибочно полагает, что эволюцию можно описывать на языке аппарата дифференциальных уравнений.

Похоже, что С.В. Цирель совершенно не понимает чем занимается наука и в чем заключается научный метод, ведь вся его работа построена на эмпирических, полуэмпирических и феноменологических законах. При этом он даже не пытается ответить на вопросы:

Почему справедлив закон Седова? Почему в процессе эволюции возникают все более и более сложные формы? В чем причина ускорения (замедления) истории, эволюции?

К тому же все его выводы полны неопределенности и потому полностью лишены всякого смысла. А ведь научный метод как раз и заключается в том, чтобы находить причины явлений и отвечать с полной определенностью на все эти бесчисленные «почему?».