Наш Ближний Восток

…Готбзаде сидел, развалившись в кресле, возбужденный, но усталый после жаркой беседы с генеральным секретарем ООН Вальдхаймом, который прибыл в Тегеран, чтобы способствовать освобождению американских заложников. Выслушав нас, Готбзаде сказал, что передаст все изложенное Хомейни, однако, как бы между прочим, заметил, что ему докладывали о нахождении в толпе перед воротами посольства советских сотрудников, которые якобы «возбуждали» толпу, сообщили ему также о «трех выстрелах», якобы сделанных из-за ограды посольства, что и «спровоцировало» нападение.

Я с возмущением отклонил эти «версии», а сам подумал: такие же выдумки ранее, 150 лет назад, о провоцировании толпы персоналом русского посольства, что привело к гибели Грибоедова и всего посольства, выдумали персы, когда им надо было как-то оправдать себя в совершенном злодеянии.

К нашему удивлению, на наши возражения Готбзаде прореагировал как-то вяло: «Да, мы знаем, это были маоисты, троцкисты, афганцы!»

Он выразил свое сожаление происшедшим и заверил, что пасдары не допустят захвата советского посольства, на этот счет ему есть личные поручения Хомейни и т. д.

Мы ему ответили, что принимаем к сведению его заявление, но еще лучше было бы предотвращать налеты, чем позднее защищать посольство, тем более, как видно из высказываний министра, иранским властям известны люди, которые организовывали и проводили нападение. Тут Готбзаде, отвлеченный какими-то мыслями, пробормотал: «Да-да, вы правы, но мы не могли не реагировать, ведь Афганистан – страна мусульманская», – и перешел на другую тему.

Уходя, мы вновь потребовали обеспечения безопасности посольства и всех советских граждан, сказав, что случай может повториться. Готбзаде заверил, что «все будет в порядке».

Когда мы вернулись домой, мне доложили, что позвонили по городскому телефону какие-то доброжелатели, сообщили о готовящемся на завтра новом нападении на посольство. Собрались с советниками держать «военный совет». Что предпринять? Мнение общее: на слова Готбзаде положиться нельзя, многое в его поведении казалось настораживающим, особенно замечания о том, что налет был «спровоцирован» работниками посольства, и его невольная реплика: «Мы не могли не реагировать». Да и сомнительное прошлое Готбзаде не внушало веры в его слова. Лишь впоследствии мы почувствовали, насколько были правы в своих подозрениях и предосторожностях: ходила упорная версия, что нападения на наше посольство были организованы самим Готбзаде без ведома Хомейни. Это выглядело весьма правдоподобно.

Решили: 1) информировать местный исламский комитет, который просил это сделать, если к нам поступят подобные сведения, в комитете ребята симпатичные; 2) информировать штаб пасдаров – им, в конце концов, поручена наша охрана; 3) вывезти на день всех женщин и детей с территории посольства, разместив их по квартирам работников советских учреждений в Тегеране, сразу же составили план – где и сколько человек; 4) устроить медпункт в служебном здании с дежурством врача; 5) распорядиться еще раз как следует со служебными бумагами; 6) проверили, кому где находиться, как действовать и т. д.

Вечером пришло указание о частичной эвакуации в Союз детей и женщин на наше усмотрение. Решение о том, как конкретно выполнить его, отложили до конца завтрашнего дня, сначала нужно посмотреть, что будет и как.

Утром 3 января у ворот посольства уже появились группки иностранных кино– и фотокорреспондентов – верный признак того, что намечается интересное для них событие. Хорошо, что хоть дети и женщины выехали до прибытия корреспондентов.

Послали утром советника Козырева к аятолле Кяни, отвечающему за вопросы безопасности. Тот сказал: сообщите советскому послу, что Хомейни просил передать ему – посольство будет в целости, но пусть посол даст указание (?) о выводе советских войск из Афганистана! В штабе пасдаров ответили: у нас приказ Хомейни стрелять, если будут пытаться брать посольство штурмом. Но потребовали: пусть уберутся вооруженные комитетчики, иначе мы не будем отвечать за безопасность посольства. В районном исламском комитете нашим сотрудникам сказали: не верьте пасдарам, они сами говорят: если бы не приказ Хомейни, они бы присоединились к нападавшим. Как долго могут быть они стойкими – не известно.

Да, неизвестного много, и главное – насколько серьезное готовится выступление против посольства, какова цель его – продемонстрировать что-то или…

В парке посольства как-то зловеще тихо, нашего народа нет, бродят лишь пасдары и еще бог знает кто – вчера они все влетели на территорию посольства для его «защиты» и говорят, что смогут защитить, если только будут внутри, за стенами. Ничего, временно потерпим.