Наш человек на небе (СИ)

Дмитрий Михайлович ностальгически припомнил незабвенное своё  пробуждение, первую встречу с сиреневой инопланетной докторицей... Вейдер, очевидно не желая терять времени, ринулся со склона вниз, по прямой ко входу в «Тень». Генералы, обескураженно переглядываясь, — неужто не видит, что без техники задача подъёма неразрешима?.. — последовали за пришельцем. Вейдер казался... собранным. Решительным, энергичным. Чорт возьми, да живым он казался! Непонятно как, — что там разглядишь, за скафандром-то? — но видел Карбышев, что каждое движение инопланетного командующего буквально дышит рвущейся наружу силой. Каждый шаг, упрямый наклон головы, даже развевающийся за спиной чёрный плащ — Вейдер явно понимал, что собирается сделать.

«Но что тут можно сделать?», недоуменно спросил себя старый генерал, «Уж не безумен ли он?..»

В следующий миг Вейдер взмахнул рукою — и оказавшаяся на его пути конура добродушного пса по прозвищу Гитлер разлетелась в щепки. Сорванная крыша упорхнула в сторону; Гитлер, до того мирно дремавший в ошмётках старого ватника, вскочил на трясущихся лапах и, горько подвывая от обиды, ускакал во тьму вслед за крышей.

Вейдера и конуру разделяло метров десять, не меньше.

- Сухая шутка, — неодобрительно пробормотал Рокоссовский. И это мнение Дмитрий Михайлович разделял вполне: уж про фокусы того же Старкиллера в лагере знали все. Только ведь фокусы — одно дело, а ты попробуй...

Движением другой руки Вейдер смёл деревянные щиты, заслонявшие вход в «Тень». Скрепы, на которых держался брезент, осыпались в снег; ледяной полог затрепетал, пошёл волнами и опал на землю, обнажая серо

- аспидное тулово звездолёта, глаз кабины и покрытые слоем льда плоскости антенн.

- Надо людей отозвать, — негромко сказал Константин Константинович, и Карбышев понял, что Рокоссовский наконец поверил.

Старый генерал и сам, пора признаться, нечто эдакое ощутил. Вспоминал он теперь, что Старкиллер тоже пытался поднять «Тень» — и совершенно безуспешно пытался; Вейдер, однако, и вёл себя не в пример уверенней, и результатов добивался ощутимо более наглядно.

«Да как же с этим маниаком товарищ Сталин-то справляется?..», спросил себя Дмитрий Михайлович, «не-ет, с технологией дело иметь — куда как проще.»

- Никого там нет, Константин Константинович, — произнёс он вслух, — оцепление по взгоркам стоит, а мои сейчас «Сталинцев» греют. Лорд Вейдер, если трактора всё-таки нужны...

Но лорд Вейдер, явно не желая слушать, так и стоял с выставленными перед собой чёрными руками. Карбышеву почему-то казалось, что глаза пришельца сейчас закрыты.

«Может быть, у него излучатель, допустим, гравитационного поля  встроен прямо в скафандр?», подумал Карбышев, «Кра-асивый фокус вышел бы. Не встречал я покамест попа, чтоб хоть в чём-нибудь да не был мошенником. И чем выше в церковной иерархии, тем отчаянней мошенство — словно эта иерархия для того и устроена, чтобы выносить наверх самую мутную пену. То у них иконы мироточат, то горы силой веры движутся... вот почти как лордушка наш нынче собирается. Эдак он нам и про собственное непорочное зачатие сейчас объявит.»

Вейдер наклонил голову и вздрогнул всем телом; плащ встрепенулся. Перчатки скафандра стали медленно сближаться, пока не соприкоснулись большими пальцами.

Ничего не происходило. Из-за дальнего холма обиженно повизгивал Гитлер.

Ладони Вейдера разомкнули кольцо и начали обратное движение — словно пришелец сразу двумя невидимыми крючками вытягивал невидимые бирюльки. Карбышев понимал, что губы пришельца сейчас шевелятся, роняя странные звуки, а пальцы плетут причудливую вязь. Он произносил Слово. Слово той силы, которую непременно предстояло постичь — ибо нет на свете силы, которую не сумел бы постичь Советский человек. Ночь потемнела. Застонал, вздрогнул железный наст под сапогами. Затрещал лёд. Огромная глыба земли, замёрзшей воды, стылой грязи начала выламываться из трясины. Несколько коротких секунд — и всё ещё пленный звездолёт поднялся и повис над болотом.

Небо наполнилось блестящей тёмной пылью.

Небо пролилось ледяным дождём.

Вейдер, решивший явить миру «Тень», протянул руки вперёд. Глыба, скрывавшая в себе звездолёт, побежала трещинами. Несколько крупных осколков, вздымая клубы морозной пыли, обрушились на землю. С хрустом осыпались куски помельче.

Ледяной дождь колотил по генералам и Вейдеру. «Тень» освобождалась из плена.

Через минуту, две, — время не всегда имеет значение, — кораблик лишился последних следов обледенения. Голый, беззащитный, но парадоксально хищный на вид висел он над землёй.

Вейдер согнул руки в локтях. «Тень» послушно потянулась вслед за чёрными перчатками своего вызволителя, а затем, повинуясь уверенному движению ладоней, мягко опустилась на место бывшей собачьей конуры. Негромкий, протяжный и невыразимо тоскливый вой пронёсся над болотом. Начавшись с невнятного стона, этот звук постепенно перешёл в глухой рёв и опять сник до щемящего сердце стенания. Воздух наполнился им, но откуда он шёл, определить было невозможно — хитрый Гитлер прятался надёжно.