Наш человек в Гаване

Она протянула руку и схватила с прилавка какой-то металлический предмет; держа его, как дубинку, она сказала:

– Я боюсь.

Наверно, куда меньше, чем я», – подумал он. Оказывается, можно написать о человеке, а он вдруг возьмет и оживет. И как он будет жить? Интересно, узнал Шекспир о смерти Дункана где-нибудь в таверне или сначала кончил «Макбета», а потом услышал стук в дверь своей спальни?.. Уормолд стоял посреди магазина и тихонько напевал, чтобы себя подбодрить:

Они твердят, что круг – это круг,
И мое безрассудство их просто бесит...

– Тише, – сказала Беатриса. – Наверху кто-то ходит.

Ему казалось, что он боится только своих вымышленных героев, а не живого человека, у которого скрипят под ногами половицы. Он взбежал наверх, но дорогу ему преградила какая-то тень. Ему хотелось закричать и покончить со всеми своими выдуманными агентами разом – и с Тересой, и с механиком, и с профессором, и с инженером.

– Почему ты так поздно? – послышался голос Милли. Это была всего-навсего Милли; она стояла в коридоре, между своей комнатой и уборной.

– Мы гуляли.

– Ты опять ее привел? – спросила Милли. – Зачем?

Беатриса, крадучись, поднялась по лестнице, держа импровизированную дубинку наготове.

– Руди спит?

– По-моему, нет.

Беатриса сказала:

– Если есть какие-нибудь новости, он вас ждет.

Ну, раз выдуманные люди были настолько живыми, что могли умереть, их уж во всяком случае хватит на то, чтобы послать радиограмму! Он открыл дверь в кабинет. Руди зашевелился.

– Есть новости, Руди?

– Нет.

Милли сказала:

– Вы прозевали самое интересное.

– Интересное?

– Полиция носилась, как оглашенная. Вы бы послушали, как ревела сирена. Я думала, что это революция, и позвонила капитану Сегуре.

– Ну и что он сказал?

– Кто-то хотел кого-то убить, когда тот выходил из министерства внутренних дел. Наверно, думал, что это министр, но это был совсем не министр. Выстрелил из окна машины и был таков.

– А кто это был?

– Его еще не поймали.

– Да нет, кто был тот... в кого стреляли?

– Какой-то тип. Но он похож на министра. Где ты ужинал?

– В «Виктории».

– Фаршированного омара ел?

– Да.

– Я ужасно рада, что ты не похож на президента. Капитан Сегура говорит, что бедный господин Сифуэнтес так перепугался, что намочил в штаны, а потом напился в Загородном клубе.

– Сифуэнтес?

– Да ты его знаешь – инженер.

– В него стреляли?

– Ну да, по ошибке.

– Давайте сядем, – сказала Беатриса. Она говорила за них обоих.

Он предложил:

– В столовой?..

– Я не хочу сидеть на жестком стуле. Мне надо что-нибудь мягкое. Может, мне захочется поплакать.

– Ну что ж, если вас не смущает, что это спальня... – предложил он неуверенно, поглядывая на Милли.

– Вы знакомы с господином Сифуэнтесом? – сочувственно спросила Милли у Беатрисы.

– Нет. Я только знаю, что у него брошка.

– Брошка? Какая брошка?

– Ваш отец говорил, что здесь так называют бельмо на глазу.

– Это он вам сказал? Бедный папа. Он всегда все путает.

– Послушай, Милли, а не лечь ли тебе спать? Нам с Беатрисой надо еще поработать.

– Поработать?

– Ну да, поработать.

– Но сейчас уже поздно работать.

– Он платит мне сверхурочные, – сказала Беатриса.

– А что вы делаете? Учите все насчет пылесосов? – спросила Милли. – То, что вы держите в руке, называется пульверизатором.

– Да? Я схватила его на тот случай, если бы мне пришлось кого-нибудь стукнуть.

– Не подойдет, – сказала Милли. – У него выдвижная труба.

– Ну и что из этого?.

– Она может выдвинуться не туда, куда надо.

– Прошу тебя, Милли... – сказал Уормолд. – Уже скоро два.

– Не волнуйся. Я иду. И помолюсь за господина Сифуэнтеса. Это совсем не шутка, когда в тебя стреляют. Пуля пробила насквозь кирпичную стену. Подумай, что она могла бы сделать с бедным господином Сифуэнтесом!

– Помолитесь, пожалуйста, и о человеке по имени Рауль, – сказала Беатриса. – В него они попали.

Уормолд лег плашмя на кровать и закрыл глаза.

– Ничего не понимаю, – сказал он. – Ровно ничего. Это случайное совпадение. Иначе не может быть.

– Они показывают когти – эти... кто бы там они ни были.

– Но почему?

– Шпионаж – опасная профессия.

– Но ведь на самом деле Сифуэнтес не был... я хочу сказать, что он не такая уж важная птица.

– Зато им очень важно строительство в Орьенте. У ваших агентов провалы просто входят в привычку. Интересно, почему. Не предупредить ли вам, пока не поздно, профессора Санчеса и эту девушку.

– Какую девушку?

– Голую танцовщицу.

– Но как это сделать? – Не мог же он ей объяснить, что у него нет агентов, что он ни разу не видел ни Сифуэнтеса, ни профессора Санчеса, что ни Тересы, ни Рауля никогда не существовало на свете; Рауль ожил только для того, чтобы его убили.

– Как Милли назвала эту штуку?

– Пульверизатор.

– Где-то я видела что-то похожее.

– Наверняка. Они есть у большинства пылесосов. – Он взял пульверизатор у нее из рук. Он не мог припомнить, был ли пульверизатор на тех чертежах, которые он послал Готорну.

– Что мне теперь делать, Беатриса?