Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента

Но благодаря личным качествам, природной способности вызывать доверие самых разных людей едва ли не с первой минуты знакомства, той редкой одаренности, которую называют харизмой, у него сложился огромный круг знакомств далеко за пределами естественных тесных контактов с партийными и профсоюзными товарищами. Это быстро уловили и должным образом оценили достаточно опытные и ответственные работники Отдела международных связей Коминтерна и О ГПУ, в том числе и находившиеся там как легально, так и нелегально.

Перед отъездом из Москвы у Якова Голоса было несколько многозначительных встреч и разговоров…

…Весной 1930 года в офис Голоса вошел стройный молодой человек около тридцати лет, на вид — хоть и начинающий, но уже преуспевающий бизнесмен. Повод для визита тривиальный — заказ билета на рейс в Европу. После нескольких минут достаточно нейтрального разговора посетитель, видимо, дождавшись, когда помощница Голоса вышла из комнаты, вынул из кармана обычный незаклеенный почтовый конверт и протянул Голосу:

— Мне поручено передать это вам… Голос раскрыл конверт: в нем лежал обыкновенный мужской галстук, синий в белый горошек… Далеко не новый.

— Вы его забыли в Москве, в номере гостиницы «Националь», — добавил посетитель.

Галстук действительно принадлежал Голосу. И он точно оставил его в Москве, в гостинице «Националь». Только не забыл, а передал сотруднику Иностранного отдела ОГПУ. В качестве вещественного пароля. На будущее…

Посетитель, хоть ему на самом деле было всего тридцать лет, уже считался, и справедливо, в ИНО опытным разведчиком. Звали его Абрам Осипович Эйнгорн (он же Террас Генри, оперативный псевдоним «Тарас»). Родился в Одессе в семье рабочего, сам смолоду работал слесарем на заводе. Участвовал в Гражданской войне. В ЧК — с весны 1919 года. Окончил знаменитый Восточный факультет Военной академии РККА. По окончании два года по линии ИНО работал в Турции, Франции, Германии, Палестине. Потом еще два года в Италии под прикрытием должности сотрудника полпредства. Занимался в основном научно-технической разведкой. Затем — в Иране под видом латыша, совладельца автомобильного гаража. В 1930 году получил назначение в США, работал здесь с нелегальных позиций под видом бизнесмена. (Именно «Тарас» привлек к сотрудничеству с ИНО ныне известную по литературе разведчицу Китти Харрис[35].)

«Тарас» не только установил первый контакт с Голосом — у него было к тому конкретное и весьма ответственное поручение Центра. Документы! ИНО были необходимы подлинные американские документы, в первую очередь — загранпаспорта. (Внутренних паспортов в США не было никогда. Их с успехом заменяют любые удостоверения — чаще всего водительская лицензия, в наши дни — карточка социального страхования и т. п.)

В Европе с ее бесчисленными границами, порой чуть ли не через каждые сто километров, американские паспорта были настоящими вездеходами, а потому представляли огромную ценность для любой разведки. Величайшим почтением обладатели таких паспортов пользовались у владельцев и управляющих гостиницами, а также у пограничников, чиновников таможенной службы и… полицейских. К тому же в случае возникновения подозрения (такое никогда не исключалось) проверить на подлинность документ, выданный за океаном, было бы куда сложнее, нежели, к примеру, паспорт подданного Греции или гражданина Польши.

Дело в том, что Яков Голос обладал прямо-таки волшебной способностью доставать подлинные американские документы. Этим ему уже приходилось заниматься и раньше, когда, скажем, требовалось отправить за границу по партийным делам своего человека под чужим именем.

В паспортном столе Бруклина, самого многолюдного из всех пяти боро — районов Нью-Йорка, Голос обзавелся приятелем, пятидесятилетним чиновником, обладавшим одним серьезным недостатком: он был прирожденным игроком. Получая достаточно приличное жалованье, он большие суммы проигрывал в карты и в тотализаторе на бегах. Постоянно нуждаясь в наличных, чиновник не видел ничего зазорного в том, чтобы за некоторую сумму, не слишком большую, но и не такую уж и маленькую, помогать своему рыжеголовому приятелю, которого он знал под именем «Джонни», получить желанный документ в синей обложке под кожу на заранее указанную фамилию.

Схема была простой до изумления. Клерк в Бруклине доставал документы о натурализации и свидетельства о рождении (метрики) и почтой отправлял их в Вашингтон. От клерка зависело главное — он должен был заверить подлинность обосновывающих документов и принять присягу от лица, претендующего на обладание американским гражданством. В Вашингтоне на основании этих документов автоматически выписывался паспорт и также почтой высылался на адрес, указанный заявителем.

В Вашингтоне у бруклинского клерка был напарник, с которым он делился доходами. В результате вся процедура получения заветного документа занимала всего три дня!