Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента

В случае надобности Голос доставал и испанские паспорта — через еще одного своего хорошего знакомого, работавшего в Нью-Йорке в консульстве Испании. Не было для Голоса проблем с получением и канадских паспортов — они также пользовались спросом и Коминтерна, и ОГПУ.

Что касается первоначальных документов — свидетельств о рождении и свидетельств о натурализации, то они всегда были подлинными и принадлежали либо когда-то умершим людям, либо лицам, покинувшим Соединенные Штаты. Для их добычи Голосом также была разработана эффективная методика.

Заниматься обеспечением советской внешней разведки надежными подлинными американскими документами Якову Голосу довелось много лет.

Как пишут «Очерки истории российской внешней разведки», «о масштабах этой работы можно судить из следующего сообщения резидентуры, датированного октябрем 1939 года: “В последнее время мы достали через ‘Звука’ (оперативный псевдоним Голоса в Центре. — Прим. авт.) 10 чистых бланков с подписью и печатью муниципалитета, служащих для получения метрик, по которым можно оформить паспорта американских граждан, а также такие же справки без подписи. Более 70 свидетельств о натурализации на лиц различных национальностей, 27 свидетельств о рождении, на основании которых можно также получить паспорта”»[36].

Можно сделать предположение — без особой натяжки, — что и в 40-е, и в 50-е, и в 60-е годы (а может, и позднее) в разных странах мира успешно действовали советские разведчики с этими паспортами…

Итак, оперативное сотрудничество Якова Голоса с ИНО ОГПУ СССР завязалось в 1930 году, однако документальное оформление оперативных отношений с Голосом в виде рапорта на имя начальника ИНО A. X. Артузова произошло несколько позднее — в январе 1933 года. Это нормально — подобное оформление производилось в том случае, если отношения из разовых контактов перерастали в регулярное, прочное и полезное для разведки сотрудничество.

Характерной особенностью спецслужб является использование в ее деятельности криптонимов. Криптоним — это псевдоним оперативного сотрудника или агента, а также кодовое наименование операции или программы, важного учреждения или географического пункта. Применяются криптонимы для обеспечения безопасности сотрудников и агентов, а также соблюдения секретности в конкретной работе. Не следует путать криптонимы со сленгом, которым зачастую пользуются в разговорах между собой профессионалы спецслужб. Так, кадровые разведчики системы ОГПУ/НКВД/КГБ называли своих коллег из военного ведомства «соседями», членов зарубежных коммунистических партий — «земляками» и т. п.

Оперативный псевдоним, присвоенный агенту или групповоду в Центре, никогда самому агенту не сообщался — в целях надежного обеспечения его безопасности. Агент же, в свою очередь, сам выбирал себе псевдоним, которым подписывал свои сообщения или использовал для общения со своими субагентами, не знавшими его настоящего имени.

Так, Яков Голос представлялся своим субагентам как «Джон», «Джонни» или «Тимми». Псевдонимы сотрудников и агентов могли время от времени меняться — опять же для надлежащего обеспечения их безопасности при изменившихся обстоятельствах. Например, при перемещении из страны в страну.

Рабочие псевдонимы имели и руководители спецслужб — ими подписывались важные директивы в резидентуры. Так, нарком НКВД СССР Лаврентий Берия подписывался «Павлом», министр госбезопасности СССР Виктор Абакумов был «Борисовым».

Госдепартамент США именовался «Банком», ФБР — «Хатой», Управление стратегических служб (УСС) — «Избой», сами Соединенные Штаты — просто «Страной», министерство обороны США — «Арсеналом», Вашингтон — «Карфагеном», Сан-Франциско — «Вавилоном», президента Рузвельта именовали «Капитаном», руководителя Компартии США Эрла Браудера — «Рулевым».

Некоторые криптонимы прикрывали настолько секретные операции, что их знали всего несколько лиц. Так, к примеру, одно из самых засекреченных «литерных дел» в истории внешней разведки — физическая ликвидация летом 1940 года в Мексике личного врага Иосифа Сталина Льва Троцкого — именовалось операцией «Утка»…

«Тарас» — Абрам Эйнгорн, выполнив свою задачу, с горизонта «Звука» (Якова Голоса) исчез. В дальнейшем «Звук» имел дело с другим человеком, которого он знал в лицо и раньше, но не подозревал о его принадлежности к разведке ОГПУ. Это был довольно высокий, костлявый мужчина средних лет, носатый. Все у него было серым: серые пышные волосы, серые глаза, серая кожа, серое пальто, серый костюм, серая шляпа… Звали его доктор Григорий Рабинович, он был главой представительства в Нью-Йорке Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР. В США он прибыл под фамилией доктор Роберт Шварц вместе с женой, ставшей сотрудницей «Амторга». На самом деле он был опытным сотрудником ИНО (псевдонимы «Гарри», «Джон Рич», «Робертс» и др.).

Осенью 1932 года Яков Голос познакомился с человеком, занявшим в истории советской внешней разведки особое место, его личность по сей день вызывает интерес у историков и принципиальные споры между разведчиками нынешнего поколения.