Наш дом – СССР

— Специальная военная операция по принуждению к миру Украины. По сути — война. Когда мы переместились сюда, война длилась почти год. Никто не знает, как и когда она закончится, жертв с обеих сторон — тысячи, а Запад доволен. Нашим военным не дают работать так, как надо, ибо никто в России не хочет бомбить города с мирным населением. Но хохлы рады и продолжают расстреливать ракетами и крупным калибром мирные города Донбасса. Практически это тупик. Россия могла бы закончить все в считанные недели, но после этого останется выжженная земля, никто у нас такого не желает. Жертв много, но у нас до сих пор пытаются называть украинский народ — братским. А те проклинают нас и мечтают вырезать нас всех.

— Почему, откуда такая ненависть?

— Повторюсь, зачатки этого есть и сейчас. Бандеру ликвидировали, но его последователи всегда были. В девяносто первом к ним пришли американцы и начали взращивать этого монстра, под названием «Независимая Украина». России тогда самой приходилось выживать, нас так же растаскивали по кускам олигархи и те же западники. Не до Украины было. А потом стало поздно, там выросло одно, а затем и второе поколение людей, которые с рождения были уверены в том, что все беды от русских. Самое смешное, что мы к ним и не лезли все эти годы, России самой нужно было вставать с колен.

— Неужели это правда? — Шелепин, казалось, был ошарашен.

Мы разговаривали всю ночь, благо мои гости выспались, а вот я клевал носом и едва ли не падал от желания лечь и уснуть. Выдал я им по самое не балуйся. Всё, начиная с Брежнева и до того момента, как мы перенеслись сюда. Генералы мне, конечно, не верили, это явно читалось на их изумленных лицах, хоть я и старался быть убедительным. Наш разговор начался с того, что меня спросили, почему я вообще предложил Шелепину взять власть? Я ответил просто: Брежнев ведет страну не туда. Страна загнивает, все рушится, хоть и пытаются наверху этого не замечать. Сельское хозяйство, скотоводство, легкая промышленность, все находится в заднице. Рассказал о делах в республиках, начав с хлопкового дела, конечно, так и дошли до Украины. Тут, похоже, и закончим.

— А почему ты думаешь, что со мной во главе СССР будет лучше?

— Многие политологи, историки в будущем сходились во мнении, что вы были бы идеальной кандидатурой для замены Брежневу. Многие даже высказывали предположения, что вы и должны были занять это место после Хрущёва, но вас оттерли в сторону. Как и вас, товарищ Семичастный. Никто там наверху не хочет ничего менять, главный принцип Суслова какой? Помните, что он вам ответил, когда вы сделали заявление о портретах в стране? Вы выразили недовольство тем, что портреты первых лиц, в том числе и ваши, носят на демонстрациях, вешают в городах на стенах домов и прочее.

— Он сказал…

— Что так сложилось, это авторитет власти и не нужно ничего менять, так?

— Господи, он знает такое, что говорилось в узком кругу, он не может этого знать! — выдохнул Шелепин, глядя на Семичастного.

— Знаю я это лишь благодаря интервью, которое вы дали в девяносто втором. Смотрел тогда видео и охреневал. А жизненный принцип Брежнева рассказать? Живи сам…

— И не мешай другим, — продолжил Железный Шурик. — Он частенько упоминает это в узком кругу.

— Да, я не задвигаю Ильича полностью, все-таки в стране что-то делается. Вопрос в другом, СКОЛЬКО можно было сделать, если бы желание было? Александр Николаевич, вы точно должны знать о росте экономики в первые пятилетки, ведь так? — Шелепин кивнул. — Так почему же сейчас у нас полный застой? Никакого развития? Все показатели только на бумаге. Стране нужны перемены, срочные и кардинальные реформы. Если вы не хотите их проводить, то я даже не знаю, кто бы смог еще. Я назову вам имена, опять же, только по заключениям историков и политологов, реальные их возможности и характеры лучше знать вам, они ваши современники.

— Ну-ка, ну-ка, кого наши потомки выделили? — заинтересовался Семичастный.

— Машеров, Романов, вы оба, Устинов на своем месте, но это друг Брежнева… — Я назвал десяток фамилий, гости выслушали меня внимательно, не перебивая. Когда закончил, удивились, что так мало. — Других вы сами должны знать, вам же виднее, кто и как работает. Сколько у нас людей, таких, кому просто не давали работать? Вспомните заместителя Брежнева в Казахстане, когда он там рулил. Ему просто стучали по рукам, не давая работать, в итоге задвинули в задницу.

— Там кто-то из белорусов работал, я помню, — напряг мозги Семичастный.

— А что с Машеровым, он же у себя сидит? — спросил Шелепин.

— Говорят, мог бы стать у руля вместо Брежнева в восьмидесятых, но странная авария — и нет человека.

— Да, несчастные случаи у нас бывают, — многозначительно подытожил Семичастный.

— Разрешите, товарищи председатели, я спать пойду, даже сидеть уже нет сил?

— Давай завтра продолжим, скажи, а тут водка есть? — бывший генерал КГБ сидел весь на нервах, выпить захотелось.

— Мы не пьем, но для гостей держим, сейчас принесу.