Наш друг Димка

– Тогда ничего страшного. Я – тоже. Но я – ксенофоб! – мне

хотелось отомстить.

– Интересно… Интересно … Похоже, я тоже ксенофоб. Только я

либеральный ксенофоб, – Юрий задумался.

– А я – толерантный ксенофоб, – мне было забавно.

– Пожалуй, «толерантный» – правильнее. Я тоже –

толерантный ксенофоб. Но русьофил… А ты почему так сказал –

«русьофил»?

Он затих.

– Так время такое. Россия – теперь не только русские. Да и не

была такой никогда. Отчего же – «русофил»? А Пушкин? Арап –

как ни крути. «Тунгус и друг степей – калмык?..» Багратион,

Окуджава – грузины. Ландау – еврей. Объединила-то Русь!

Значит, «русьофил»… Или близко к этому…

Мы уже подошли к лодке, я положил свои вещи и ждал

приказа, куда сесть.

– Интересно … Интересно…

Юрий стоял и смотрел на озеро.

– Значит, «русьофил». Может, проще в словарях все поменять?

– он так и стоял на берегу, задумавшись.

– В словарях?..

А что, русских как нации уже нет, что ли? Будет нация – будут

и «филы», и «фобы». Мы же о стране говорим. А не о нации.

Правильно было задумано – «советский народ». Теперь надо –

«народ России». Или там «российский»… Или – «россияне»…

Придумают…

…Солнце скоро сядет, – намекнул я.

– Да… Да… Поплыли. Садись на корму.

Вечер был, как специально для того, чтоб показать всю

прелесть этих мест.

– Болот много? – я посмотрел на Юрия.

– Много. Они да озера всегда защищали эти места. Княжество-

то Тверское – ого!.. Сила была …

– То-то войска свои не выставили на поле Куликовом. Спасибо

хоть, что, как рязанцы, не встали под знамена Мамая.

– Не надо!.. Вот только не надо так!.. Не только мы. А

новгородцы, а нижегородцы, а смоленские… А?..

– Вот-вот! Спасибо вам и им, что хоть не встали под знамена

Мамая … – меня как черт за язык тянул.

- 41 -

Юрий явно обиделся. Но мы уже были далеко от берега. Он

замолчал.

– Сложно там всё было. Ну, так ведь исправились. Повинились,

– он умело грёб, легко выводя лодку к остравам.

– Ага!.. После Тохтамыша повинились… Сто лет ждали.

Сидели, размышляли, прикидывали… А теперь все горазды…

«Когда Россия задержалась?..» «Где Россия задержалась?..» «Кто

виноват?..» «Ой, что теперь делать?..» – я не мог забыть, как он

разглядывал меня.

– Зато в России не было никогда «хороший тунгус – мертвый

тунгус»! – он опять оглядел меня с головы до ног, опять намекая

на мою внешность.

– Не было! – я согласился, – Что, правда, то правда.

Казаки вместе с ружьями по Руси тащили и соху.

Да и то!.. Местные все были или охотники, или кочевники – а

земли сколько угодно. Паши. Сей. Даже хорошо. Хлеб рядом.

…Опять же дома крепкие рубили.

В наших-то краях, не как под пальмой, не всегда переночуешь.

Опять же к рекам привыкшие. А реки? О-о-о! Реки – дороги.

Телеги там, сани тоже давно под лошадь были освоены.

– А мы, знаешь, что?.. Давай сети мои проверим. Вдвоем

сподручней. И рыба на вечер будет. Хоть там ночевать будете,

хоть здесь… Сети-то выбирать приходилось когда?

– Приходилось!

Мне предложение понравилось. Было бы еще неплохо все это

сделать до того, как пацаны подъедут. Во, лица будут!

– А это ты, Юра, хорошо сказал… Ну, про тунгуса… Да, эти

америкосы… Мать их… – мне всё больше нравилась идея –

проверить сети.

– Да не в них дело…

Там же… англичане, французы… кого там не было…

Это только русские пацаны все бредили после Фенимора

Купера индейцев защищать. То индейцев, то буров… У себя-то

защищать некого было… А душа требовала…

В России даже присягу в армии иноверцы принимали по своим

обычаям…

Россия знала, на кого опереться. Сибирские дивизии потом к

Москве-то подоспели. А в них!.. Десятки… сотни народностей!

Красную площадь-то от Кремля на северо-восток поставили. А!

Все дома ставили крыльцом на юго-восток. А площадь главную на

северо… А!

- 42 -

И Царскую Башню Кремля поставили на северо-восток. А!

Понимали! Понимали цари, куда смотреть надо!

…А слово-то «кремль» отсюда пошло. Видишь, по берегу стоят

сосны да ёлки. Это и есть «кремль». Это тебе и «край», это тебе и

«кремень», это тебе… всё!

…Ты думаешь, что так в Америке исландцев не любят? А не

любят их, друг мой ситный, потому, что язык и обычаи они

сохранили. Язык свой не запоганили. Любой исландец сейчас

возьмет книгу… пусть даже тысячелетней давности… и свободно

читает.

И Христа они приняли без крови.

Хочешь – так верь, хочешь – так. Как душа у тебя лежит, так и

верь.

И у них была поголовная грамотность. Все читали и писали.

Все! Как у нас когда-то…

Вот и не любят их за это.

…Рыба в сетях была. Трудно судить – много, мало. Но судя по

настроению Юрия, улов был неплохой.

– Ну, вот! Уха у вас будет что надо.

А может, у меня переночуете. Я здесь только летом живу. Брат

рядом. За домом смотрит. Связь есть. Зимой приезжаю. А так-то я

в Москве живу. Вообще я – историк. Абсолютно не нужная

специальность…

Сколько

существует

история,

столько

существует желающих что-то из неё выудить.

А история – это, брат, как борщ. Не получится одному мясо,

другому капуста. Нет!.. Ты уж всё чёрпай… Да со дна побольше…

Не любят у нас этого.

… Смотри, солнце на деревья упало… Смотри, сейчас

нырнёт… Вот говорят, что только на Руси солнце с птицей

сравнивают. А то и правда… «С'eло» – говорят.

«Полетели, полетели… – на головку сели…»