Наш эксперимент

Я вижу за силуэтами самолётов красный диск встающего из-за горизонта солнца. Его кровавый свет окрашивает в красный цвет мой городок. Я, подобно журавлю, кричу жителям, пытаясь их предупредить об опасности. Там где-то должна быть Катя. И ей грозит опасность. Я кричу, что есть силы, но звуки, вырывающиеся из моего горла похожи на журавлиный клёкот. Меня никто не слышит. Некоторые люди смотрят на меня снизу, улыбаются и машут мне руками. И вдруг я вижу, как с аэродрома авиазавода поднимается английский истребитель и устремляется на перехват японских самолётов. Истребитель пролетает мимо меня, в кабине промелькнуло лицо Егора. «Но он совсем не умеет драться в воздушном бою! – восклицаю я. – Его же собьют в первые минуты». Я хочу ему что-то крикнуть, но он пролетает мимо, не обращая на меня никакого внимания. Японские самолеты уже подлетают к нашему городку, и вдруг я вижу, как они меняют курс и устремляются на север в район кладбища. Я лечу вслед за ними и с ужасом замечаю, что между кладбищем и садоводством возникло широкое озеро, похожее на море. И на его плещущихся волнах качается американский авианосец. Японские самолёты, как в компьютерной игре, атакуют авианосец. И истребитель Егора врезается в их строй. Рядом с его самолётом мелькают трассирующие пули. Его вот-вот собьют. Но что я вижу? Откуда-то появляются два дракона с лицами его родителей. Это те самые драконы, которых я создал в своём компьютере. Они стремительно проносятся перед японскими самолётами и сбивают их с курса, не дают точно прицелиться. Один из драконов с лицом мамы открывает кабину самолёты и выхватывает оттуда своего сына. Дракон-папа вытворяет перед японцами такие фигуры высшего пилотажа, что они оставляют горящий внизу авианосец и устремляются за ним. Папа улетает зигзагами на восток, уводя за собой оба звена Zero. Мама с сыном летят прямо к центральному скверу городка и отпускает на балкон своего дома уснувшего сына. Как видно, во время ночного боя Егор так умаялся, что уснул на лету в объятиях своей матери. Я зависаю над нашим домом и вдруг вижу, что у меня нет никаких крыльев, чтобы держаться в воздухе. От ужаса я прихожу в себя и чувствую, что падаю вниз, да так что замирает сердце. Я лечу со скоростью многотонной бомбы, пробиваю два верхних этажа нашего дома и оказываюсь в постели своей комнаты. Из-за оконных штор пробивается утренний свет.

Я проснулся, было уже утро. Мне показалось, что я совсем не спал эту ночь. Нужно было вставать и собираться в школу. Родители обычно будят меня перед уходом на работу. На этот раз я, не дождавшись их прихода в мою комнату, сам вышел на кухню. Они завтракали.

– Как спал? – спросила меня мама.

– Неважно, – ответил я, – снилась всякая ерунда.

– А мне снилось, что нас атаковали японские камикадзе, – сказал отец, прожёвывая бутерброд с ветчиной.

– Странно, – заметила мама, – и мне снилось то же самое.

– Не может быть! – воскликнул отец. – С этой потогонной системой на заводе у нас всех скоро начнётся массовый психоз.

Мама никак не прокомментировала его реплику.

– А что ты видел? – спросил он меня.

– Видел сон, что подрался в школе с товарищами, – соврал я.

Я быстро разжевал бутерброд с сыром, запил его стаканом какао и поспешил в свою комнату, чтобы собрать портфель к урокам, вечером я этого сделать не успел из-за установки на крыше нашей летающей тарелки. Ещё я хотел побыть немного один наедине со своими мыслями. Родители ушли быстро на работу, им нужно было добираться до завода более километра. Они могли ездить автобусом, но предпочитали ходить пешком вместо зарядки. У меня оставалось с полчаса свободного времени. До школы я доходил быстрым шагом за три минуты.

«Что же произошло? – думал я. – Почему мы все видели один и тот же сон»?

Я включил компьютер. На экране высветились две картинки с видами на север и на юг нашего городка. Наш агрегат продолжал работать, но ничего вокруг него не происходило. Вернее, что-то произошло. В нашей квартире все видели один и тот же сон о налёте японской авиации на посёлок.

«Может быть, – подумал я, – этот агрегат начал уже своими электромагнитными полями влиять на нашу психику. Но влиял он как-то избирательно. Я видел во сне Катю, Егора, своих компьютерных драконов, баскетбольный мяч, которым сбил Катю. Что же видели мои родители? Отец сразу понял, что самолёты японские времён второй мировой войны. Там на заводе все помешаны на авиации, все специалисты в этом деле. Но как могли самолёты из Егорова компьютера попасть в сон моего отца? Наверняка, они попали туда через распространитель торсионных полей, эту нашу чёртову тарелку. Нужно будет обо всём рассказать Егору. Интересно, а что видел Егор во сне, если он вообще видел какой-то сон».

Захватив портфель, я отправился в школу. Егора я не встретил, но зато у входа в класс меня поджидала Катя.

– Можно с тобой поговорить? – спросила она меня довольно прохладным тоном.

– Разумеется, – сказал я с радостью.

Мы отошли к окну коридора, и Катя мне сказала: