Наш эксперимент

– Поехали со мной в деревню. Там такого безобразия у нас не происходит.

Вдруг снег прекратился и тут же на наших глазах стал таять.

– Что это?! – испуганно воскликнула бабушка, кивнув головой в сторону бюста Гагарина.

Мы посмотрели через фонтан и обомлели. Каменная голова космонавта качнулась и стряхнула с себя снег. Мы глазам своим не могли поверить. Черты каменного лица под струящимся ручейком талого снега ожили, и на нас смотрел живой Гагарин, которого раньше мы видели только в документальных кинофильмах. Он ещё раз кивнул головой и выплюнул изо рта сгусток грязи, который шмякнулся прямо на водяную гладь фонтана. По воде пошли круги. «И всё же он плюнул в фонтан», – подумал я. Отряхнув с себя снег, он улыбнулся в нашу сторону своей неотразимой улыбкой и сказал:

– Товарищи, вы мне не поможете? Что-то ноги и руки заклинило.

От страха мы не могли пошевельнуть ни рукой, не ногой. Видя, что мы никак не реагируем на его слова, он поднатужился и развалил каменные плиты, стиснувшие его, и, освободившись, подошёл к фонтану. Окунув руку в воду, он опять улыбнулся и сказал:

– А водичка-то тёплая. Почему же здесь снег лежит.

Мы опять никак не отреагировали, потому что у нас онемели языки. Он удивлённо осмотрелся по сторонам и опять спросил:

– А где это я?

Видя, что от нас ничего не добьешься, он улыбнулся, мазнул рукой и пошел в сторону улицы космонавта Комарова.

– Что это? – только и мог произнести я, обретя дар речи.

– Нужно уносить отсюда ноги, – сказал Егор, хватаясь за портфель.

Но в это самое время рядом с нами произошло движение на снегу. Мы посмотрели в ту сторону, и опять ахнули. Снег стал собираться в три кучи, образовывая самопроизвольно три снежные бабы.

– Что же это такое?! – вскричал уже Егор.

Снежные бабы оттаивали. Но как-то странно, они таяли только с боков, обретая постепенно черты человеческих фигур. При этом, белый вид снега наполнялся разными цветами и оттенками. Не прошло и нескольких минут, как пред нами предстали трое кавалеров со шпагами в средневековых мушкетёрских костюмах. Они поклонились бабушке и заговорили с нами по-французски. Мы с Егором не знали французского языка. В нашем городке изучали только немецкий и английский языки. Егор знал немецкий язык, а я – английский, но от волнения и неожиданности мы забыли не только иностранные, но и все русские слова. Но кое-что мы всё же поняли из их речи. У одного из них прозвучало слово «пардон – спасибо», у другого «силь-ву-пле – пожалуйста», а у третьего «мерси – спасибо». Затем они все вместе сказали нам: «парблё – чёрт возьми», сверкнули на нас своими сердитыми глазами, повернулись и гордо прошествовали по аллее в противоположную сторону от того направления, куда удалился Гагарин.

Только после этого к бабушке вернулась речь.

– Вот оно что происходит у вас, – сказала она, с испугом озираясь по сторонам, обращаясь к внуку. – И ты хочешь ещё здесь остаться.

– Бабушка, – сказал он, – мы же уже всё решили. Мне не нужно отсюда уезжать. У меня здесь дела.

– Какие ещё дела? – рассердилась бабушка. – Ты что же не видишь, что вокруг происходит?

Егор нагнулся и поднял с земли вываленную в снегу книгу. Стряхнул с неё капли воды и вдруг стукнул себя ею по лбу.

– Всё понял! – воскликнул он. – Торсионные поля во время снега проявляют символы, и даже надписи на книгах. Это же здорово, если так пойдёт дальше, то они начнут оживлять идеи и даже просто наши слова. Это как было у древнеегипетского бога Птаха, который при создании нашего мира, задумывал предметы в своей голове, произносил их словами, и эти предметы, а также птицы, животные и люди материализовывались сами собой. Вот здорово!

– Ты я вижу, совсем очумел, – напустилась на него бабка, – рассудок потерял, мелешь всякую чушь. Какие торсионные поля?! Здесь такое происходит, что бежать нужно отсюда, не оборачиваясь.

– Бабушка, извини, но я никуда не поеду, – твёрдо заявил Егор. – А ты можешь ехать. Тебе и в самом деле лучше всего этого не видеть. Как только всё закончится, я к тебе приеду.

– Что закончится? – спросила бабка, в глазах у которой стояли слёзы. – Что закончится? Я тебя спрашиваю. Настанет конец света?

– Да нет, – успокоил он её, – конец света ни будет. Это я тебе обещаю.

Бабка тяжело поднялась со скамейки.

– Вот что я сделаю, – сказала она, тяжело выдохнув, – я сейчас же поеду по деревням и соберу самых известных колдунов, шаманов, священников и лам. Мы все приедем сюда и начнём лечить город, а иначе он погибнет. И вместе с ним погибните и все вы.

Она обняла Егора и заторопилась уходить.

– Надо спешить, – сказала она. – А то будут поздно. Все вы здесь погибните. Сегодня же доберусь до деревни, и всех подниму на ноги. Приедем к вам спасать вас. Вы уж держитесь, дождитесь нас.

Она повернулась и торопливо пошла по аллее в сторону улицы Столичной.

Нам с Егором было очень жаль старуху. Она так расстроилась.

– Ну, что будем делать? – спросил меня Егор.

– Как что? Собирать баскетбольную команду для матча.

– А даосы-то примут наш вызов? – усомнился Егор.