Наш грешный мир

Мария Корчагина ходила по лаборатории в халате, а на работу притопала в плотном кардигане. Утром было прохладно, пришлось утеплиться. А скорее, прикрыться, чтобы никто не увидел ее «наливных яблочек». Маняша знала, что у нее хорошая грудь. Небольшая, но упругая, симметричная. Это подтверждал ее любовник. Он губ оторвать не мог от Машиных прелестей. О глазах и речи нет! Прожигал взглядом через халат и облизывался. Просил иногда (в рабочее время) снять белье, чтобы соски проступали. Или наоборот, заковать бюст в лифчик «пуш-ап», чтобы Машины округлости возносились к подбородку и колыхались. Но она на провокации не поддавалась. Для нее рабочий процесс был важнее. На сисечки-писечки можно отвлечься, конечно, но минут на пять. А если она лифчик снимать будет, а потом следить, чтобы коллеги ее распущенности не заметили, а потом снова надевать… Это ж сколько времени впустую уйдет? А исследования как же? Вот после работы, пожалуйста. Мария готова была представать перед любовником и голой, и в провокационном белье. Но тот в последнее время от свиданий отлынивал. Ему интереснее было зажать Маняшу где-нибудь в кулуарах, облапать и на этом остановиться. Без пяти минут доктор Корчагина все понимала. Претензий не имела. К будущему бывшему испытывала уважение. Но, черт возьми, так хотела, чтобы кто-то кроме него оценил ее «наливные яблочки», а ее саму облапал, но с продолжением!

«Мне нравится Михаил, – сделала из всего этого вывод Маша. – И я хочу, чтобы он мне вдул!»

Ее альтер-эго удивленно переспросило:

«Вдул? Ты уверена?»

«На все сто», – твердо сказала Маша.

Ранее она подобных жаргонизмов не использовала. Да и вообще никаких не использовала. Мария Корчагина, без пяти минут доктор наук, не только говорила, но и мыслила правильно. На великом и могучем русском языке, согласно заветам классиков.

В общем, Маняша с утра была фраппирована собственным подсознанием. Или, говоря современным языком, расколбашена. Поэтому надела полупрозрачную блузку.

А когда шла от метро к скверу, набралась смелости и сняла кардиган. Шея зудела так, что хотелось разодрать ее в клочья. Всему виной, конечно же, стресс. Маняша волновалась, и на коже проступала аллергия. Как назло, вылезла там, где особенно не надо. Сыпь под одеждой спрятать легко. Но если лето и у тебя много частей тела открыто, то беда. Красные пятна ничем не прикрыть.

Маняша почему-то думала, что Михаил не придет. Хоть и нарядилась, и разнервничалась, но готовила себя к худшему.

А он ждал ее у лавочки. Стоял – не сидел. Маша сначала подумала, курит. Но нет, грыз кукурузные палочки. Одет вообще не так, как вчера: в джинсы и кожаную куртку. Причесан тоже иначе, а точнее, не причесан вовсе. Лохматый и какой-то шальной. Интересный.

– Я бы не узнала вас, если бы не готовилась к встрече на том же месте в тот же час, – сказала Маша.

– Добрый вечер, – поприветствовал ее Михаил. – Прекрасно выглядите. Даже несмотря на это, – он указал на ее шею. – У вас крапивница, не чешите. Давайте, я дам таблетку. Я тоже аллергик, у меня постоянно что-то воспаляется.

– Уже выпила, – сухо ответила Маша.

Столь пристальное внимание к ее недостаткам Машу расстроило. Но потом она саму себя одернула: тебе не нравилось, что он похож на персонажа дешевой мыльной оперы, а теперь, когда он обычный, ты тоже недовольна? Да что с тобой не так, без пяти минут доктор наук Корчагина?

– Предлагаю пойти в кафе, – сказал Михаил. – Не на лавке же сидеть, как вчера.

– Вы обещали принести мне альбом.

– Помню.

– Я что-то не вижу у вас в руках ничего похожего.

– Не вернули мне его. Увы! Давал другу, а он, гад такой, зажал. Обещал привезти сегодня днем, но теперь трубу не берет.

– У вас фан-клуб Кон-Невского?

– Нет, – улыбнулся Михаил. – Его фанат только я. Но активный. Пытаюсь приобщать друзей к прекрасному.

– У вас получается.

– Не очень.

– Как же? Раз друг альбом зажал, значит, он ему понравился.

– Он вернет.

– Зачем вы приехали, раз альбома нет?

– Телефона вы не оставили, позвонить не мог. Да и как не явиться на назначенную встречу? Так что, идем в кафе?

Маняша хотела отказаться. А потом решила принять приглашение. Зря, что ли, блузку нарядную надевала?

– Я бы выпила чаю, – сказала Маша.

– А я бы поел. Голодный как волк. Есть поблизости какое-нибудь приличное заведение?

– Без понятия. Я не хожу по кафе. Но вот там, – она указала на ближайший дом, – есть «Макдоналдс». Любите гамбургеры?

– Нет. Да и чая, как мне кажется, в «Маке» нет. – Михаил огляделся. – Где-то я видел симпатичную вывеску… Ага, вон! Кафе «Кренделек». Наверняка там отличная выпечка. Пошли?

Маняша кивнула, и она направились к кафе.

– Перейдем на «ты»? – предложил Михаил. – А то я не очень все эти церемонии люблю.

– Вчера мне так не показалось.

– Костюм обязывал. Да и весь имидж в целом. Я же артист. Вживаюсь в образ по системе Станиславского.

– Сейчас ты примеряешь на себя роль байкера?

– Нет, перед тобой настоящий я.

– И где твой мотоцикл?

– В гараже. Он у меня старенький, ломается постоянно. Поэтому пока езжу на метро. Или на машине друга, того самого, что зажал альбом. Дает мне иногда погонять.