Наш испорченный герой. Встреча с братом

Всё было ясно. Я не мог избавиться от некоторого восхищения перед энергией капиталиста, который преодолеет самые непроходимые границы, если это сулит ему сверхприбыль.

Объединитель как-то криво усмехнулся и выдал мне ещё одну информацию:

— У нашего приятеля масса талантов. Вы знаете, что у него есть тут местная жена?

По его глазам было видно, что эта тема его сильно занимает.

— Как это — местная жена?

— Ну, есть девушка — кореянка из местных, — и он держит её здесь для известных целей. Уж не знаю, сколько он ей платит, но она даже не пытается скрыть, что она его содержанка. Говорит, что сначала нанял её как переводчицу и секретаршу. Я не стал бы его так осуждать, если бы это была китаянка. Но сделать себе игрушку из корейской девушки! Вчера он уходил с ней куда-то на целую ночь, а сегодня она приходила к нему в номер.

Я ещё раз подумал о силе денег, которые могут превратить всё на свете, включая людей, в товар. Однако раз мой профессорский статус был известен моему собеседнику, то мне не к лицу было пускаться в болтовню об игривых предметах. Это я сумел сообразить, несмотря на то что к тому времени мы прикончили три бутылки пива, не говоря уже о выпитом мною раньше. Объединитель, похоже, собирался и дальше развивать начатую тему, но я резко изменил тему беседы:

— А как продвигается ваш проект объединения?

Я непроизвольно повторил определение, которое дал занятиям Объединителя торговец антиквариатом, и мой собеседник тут же, заподозрив сарказм, занял оборонительную позицию:

— Я вижу, что тот жулик наговорил вам обо мне всякой ерунды. Ну как может такой маленький человек, как я, заниматься проектом объединения? Ну-ка, повторите дословно, что говорил про меня этот вор?

— О, извините, пожалуйста, я совсем не хотел каким-то образом обидеть вас, тем более в связи с вашей работой. Я просто неудачно выразился. Но всё-таки, как продвигается… м-м… ваше дело?

— Да ладно, ладно, не извиняйтесь.

Мой собеседник не цеплялся за слова: было похоже, что моя неудачная фраза просто напомнила ему о чём-то, что его угнетало.

— Я просто встречаюсь с разными людьми, чтобы помочь продвижению общего дела, — сказал он. — Но всё без толку. Надо было мне ехать вместе со всеми на озеро.

— Но вы ведь, кажется, с самого начала не собирались туда ехать? — спросил я.

Он посмотрел на меня с подозрением, а потом ответил притворно-спокойно:

— А я думал, что вы, как рассеянный профессор, ничего не замечаете. Но у вас острый глаз. Ну что ж, мне скрывать нечего. В общем, организация, в которой я работал много лет, решила расширяться. Мы хотим создать международную сеть, которая включила бы любых людей, которые хотят приблизить день объединения. Яньцзи, как вы знаете, город очень важный геополитически, и потому меня послали сюда, чтобы убедить известных людей из числа местных корейцев вступать в организацию. То есть и поговорить с теми, кто и раньше был с нами связан, и найти новых членов. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я решил поехать с тургруппой. Наш эмиссар в Штаты поехал открыто, а вот посланник в Россию и в Узбекистан тоже присоединился к тургруппе. Ну вот… Я поговорил со многими тут, но почти никто не понимает нашего подхода.

— Может быть, это оттого, что ваш подход — чисто политический?

Я, должно быть, спросил это, потому что был нетрезв: с ним следовало разговаривать в более обтекаемой форме, а я просто повторил то, что говорил накануне торговец антиквариатом. Объединитель тоже был нетрезв, и потому он сразу вскинулся: