Наш испорченный герой. Встреча с братом

«Дорогой брат! Я тоже этого не знаю, — отвечал я мысленно. — Я чувствовал точно то же, что и ты, всю жизнь. Мы приносили друг другу страдания, хотя были ни в чём не виноваты. Именно об этом я и плакал на берегу реки Тумень. Всё, что я знаю, — это что прошла целая эпоха, и теперь мне надо совсем иначе оценить свою жизнь. Я чувствую, что нельзя винить никого в своих несчастьях, как бы мало ты их ни заслуживал».

— И я тебе солгал. Ни в каком руководящем комитете я не служу. Это я только хотел бы там работать. Я простой инженер на этом комбинате в Кимчхеке, сортирую там руду. Младшая сестра действительно вышла замуж за партработника. Но он вдовец с двумя детьми, много старше её, а она красавица и умница. И никогда бы он на ней не женился, не будь он вдовцом. Младший брат — да, он поступил в Институт иностранных языков. Но он хотел быть дипломатом, поступить в Университет имени Ким Ир Сена, но не смог, хотя у него светлая голова. И в жизни отца ничего не заладилось — работал, где приказывала партия, сегодня на стройке, а завтра в НИИ. «Человек, который получил от страны больше, чем ей дал», — это чушь, это годится только для песен. И ещё я тебе хочу сказать: умер он совсем не так, как я тебе описал. Мы потратили все наши деньги на обезболивающие, а под конец уже не могли их покупать, так что последние дни нам оставалось только смотреть, как он корчится от боли!

«Брат, дорогой, пожалуйста, остановись. Тебе всё равно придётся жить при этом режиме ещё долго. Будь мудрым: если нет ботинок по размеру, надо втискиваться в те, что есть. Конечно, лучше иметь удобную обувь, но бывает, что это не по карману. Обувными магазинами истории всегда владеют сапожники. Либералы на Юге осудили бы меня за исторический нигилизм, но я хочу сказать тебе — ты ведь моя плоть и кровь: не торопи приближение будущего и не смотри на настоящее как на мечту, воплотившуюся в жизнь. Пожалуйста, не ввязывайся в революцию, у неё нет шансов на победу. Наберись терпения и жди. Будущее придёт само».

— И про старшую сестру я тоже лгал. Я тебе говорил про приятеля, который работал вторым секретарем в посольстве. Это не приятель, это муж сестры. Он влюбился в неё, когда ещё был студентом, и они поженились, хотя им со всех сторон чинили препятствия. И с тех пор этот брак как гиря для его карьеры. Он окончил факультет международных отношений Университета имени Ким Ир Сена, но он всего лишь второй секретарь, хотя ему уже за сорок. И служит только по экономической части. Сестра сейчас в Пекине. Это я тебе говорю, хотя семья решила, чтобы я не смел говорить тебе, что она там. Если ты попытаешься с ней встретиться, это может очень плохо кончиться и для неё, и для её мужа. Но… В общем, вот её телефон. Навести её в Пекине, если сможешь. В конце концов, это встреча брата и сестры, кому от этого плохо?

Он протянул мне листок бумаги с телефоном.

Вскоре он заснул. Я перенес его на одну из двух кроватей, стоявших в номере, и снял с него костюм. Этот старомодный костюм при ближайшем рассмотрении оказался новеньким, с иголочки, и — не знаю почему — это вызывало у меня слёзы.

Я долго не мог уснуть, ворочался, перебирая в памяти события этого дня, но в конце концов всё-таки заснул. Проснулся я рано. Брат спал, свернувшись, как младенец. Одеяло, которое я заботливо подоткнул под него, валялось на полу. Я осторожно поправил ему подушку, и в этот момент он проснулся.

В отличие от вчерашнего вечера, когда он был пьян, теперь его движения были робкими. Он стал торопливо одеваться, видимо намереваясь сразу уйти. Я подумал, что, наверное, ему лучше будет уйти в темноте, пока ещё не рассвело, и не стал пытаться его удержать. Вместо этого я протянул ему приготовленный заранее конверт:

— На вот, возьми. Тут две тысячи шестьсот долларов. Может, пригодится.

Мне не хотелось выдумывать никакого предлога. Брат нерешительно посмотрел на меня. Он, видимо, хотел что-то сказать, но потом передумал и просто взял конверт обеими руками:

— Спасибо, брат. Ну, прощай.

Он поклонился мне низко, как школьник — учителю, и вышел за дверь.

Вот и всё. Впрочем, было ещё продолжение. Наверное, об этом не стоило бы рассказывать, но мне почему-то кажется, что мой рассказ будет неполным, если я не опишу то, что случилось в Пекине. Поначалу я не собирался встречаться с сестрой, но слова брата не выходили у меня из головы. Я всё время думал об этом и ещё о конфликте между Объединителем и торговцем древностями. «Объединение, — думал я, — это не что иное, как встреча массы братьев и сестёр, которые раньше были совсем чужими друг другу».

Самолёт с нашей группой совершил посадку в Пекине в час дня. Как только мы зарегистрировались в отеле, я набрал у себя в номере тот телефон, который дал мне брат. Ответил молодой женский голос. Я попросил позвать сестру, и эта девушка тут же ответила, что её нет дома. Её тон был таким холодным, что я даже засомневался: просить ли её передать, что я звонил? Но я всё-таки назвал себя и попросил записать мой гостиничный телефон, чтобы передать сестре, когда она придёт.