Наш корреспондент

Негодование Наташи по этому поводу разделил и Жора, которого она навестила на другое утро.

— Где же порядок? — спросил он, выслушав Наташу. — Почему они так тянут с оформлением второго фронта? Я человек маленький, в высокой политике не разбираюсь, но поверьте моему слову, Наташа, не от чистого сердца они нам помогают. Мы в кровь бьемся, а они только рукава засучивают. Наверно, наши ткнут им в нос этим фактом, который вы сообщили.

Вскоре Наташе удалось узнать, что в подчинение 17-й армии переданы две дивизии, находящиеся в Крыму. В ближайшее время их должны перебросить на Таманский полуостров.

Подкрепленные свежими силами, гитлеровские войска начали ожесточенные контратаки, стремясь любой ценой добиться успеха. На помощь им было стянуто большое количество авиации.

К концу апреля одна из вновь прибывших немецких эскадрилий расположилась вблизи Темрюка. Шеф собрал работников столовой и объявил, что в ней будут некоторое время питаться летчики и что персонал столовой должен быть особенно предупредительным.

В обед к столовой подкатил автобус. Из него вышло десятка два летчиков. Шеф встречал их у входа.

Летчики были опалены тропическим загаром и вели себя развязно и шумно.

Штабники, найдя предлог поразвлечься, решили дать ужин в честь ассов, прибывших из далекой Африки. Была избрана делегация для приглашения командира эскадрильи, о котором рассказывали чудеса.

— Ему нет равного в мире, — аттестовал штабникам своего начальника один из летчиков. — Он сбил известного английского асса Аллана Патриджа. Об этом было написано в английских газетах. Я сам видел. «Поединок двух королей воздуха». Геринг прислал ему поздравительную телеграмму. Фюрер наградил его орденом…

Вечером официанткам было много работы. Столы поставили в виде буквы «П». Пол в одной хате был выше на две ступеньки. На этом возвышении поместилась перекладина «П», предназначенная для почетных гостей и старших чинов. Штабники не пытались тягаться с французской кухней, но полагали, что навряд ли гости едали в Тунисе шашлык из молодого барашка.

Стоя у раздаточного окна в ожидании очереди, Наташа слышала, как шумно рассаживались офицеры, как вошла делегация, ездившая за командиром эскадрильи, как его приветствовали, как заревели десятки глоток после тоста в честь фюрера. Потом наступила сравнительная тишина. Офицеры насыщались.

Нагрузив на поднос тарелки с шашлыком, Наташа поспешила в зал. Она шла быстро, озабоченно склонив голову. Подойдя к столу, она подняла глаза — и обомлела. На нее в упор смотрел пристальным, колючим взглядом сидящий на почетном месте Эрих Вайнер.

4

Напряжением воли Наташа заставила себя улыбнуться.

За год, прошедший со времени их встречи, Вайнер мало изменился. Он заматерел, стал массивней и как будто еще раздался в плечах. Посадка маленькой птичьей головы придавала ему хищный вид. Его тевтонское лицо было обожжено африканским солнцем.

Соседи потянулись к Вайнеру чокаться. Он поднял свой стакан рукой, украшенной перстнями, и отвернулся от Наташи. Она была рада этой передышке. Как он мог сбежать? Впрочем, в этом нет ничего невероятного: Ростов тогда непрерывно бомбили. Вайнер мог под шумок забиться в какую-нибудь щель и высидеть там два-три дня до прихода своих. В конце концов как он сбежал — теперь уже не так важно. Узнал или не узнал?

Она носилась по столовой: работы было много — только успевай поворачиваться. Улыбка не сходила с ее лица. Должно быть, вот так улыбаются цирковые артисты, исполняя опасные для жизни номера. Время от времени она ловила на себе взгляд Эриха Вайнера… Узнал или не узнал?

В конце ужина, когда многие, уже дремали, склонив головы на залитые вином столы, Эрих Вайнер поманил к себе пробежавшую мимо Наташу. «Вот оно, начинается», — подумала она, подходя.

— Фрейлен, конечно, узнает меня? — спросил ее летчик, сузив глаза.

Наташа постаралась сделать свою улыбку глуповатой.

— Я не понимаю по-немецки, — с ужасным акцентом сказала она.

Вайнер усмехнулся, не разжимая губ.

— Я отлично помню наш разговор. Вы были очень оскорблены, а я ведь предлагал вам будущность более заманчивую, чем должность кельнерши. Но все равно, вы служите нам, и так будет со всеми. Немецкий орел все шире простирает свои крылья. Земной шар в его железных когтях. Когда я, Эрих — Вайнер, поднимаюсь в воздух, враги бегут от меня, как цыплята от коршуна. Я чувствую себя богом… Вы не можете понять этого. Это доступно только нам, немцам…

Он говорил медленно, процеживая слова сквозь стиснутые зубы. Под коричневой кожей щек вздувались желваки. Наташа с облегчением поняла, что прославленный асс, чувствующий себя богом, мертвецки пьян. Он продолжал говорить мрачно, бессвязно и возвышенно и, вероятно, занимался бы этим бесплодным делом довольно долго, если бы к нему не подошли шатающиеся штабники. За их спинами Наташа потихоньку отступила. Потом летчики сразу собрались и уехали.